-Да. Простите. Пока готовятся основные блюда, принесите нам, пожалуйста, апельсиновый сок свежий, минеральную воду без газа и бутылку виски.
Официант молча поклонился, и оставил девушек наедине. Ксения молча принялась чертить зубочисткой узоры на скатерти стола. Заряд хорошего настроения иссяк также быстро, как и появился – мысли вновь налились тяжестью и тоской.
-Кисуль, - нежно прошептала Ира и осторожно погладила Ксюшину ладонь. - Ну что с тобой, моя хорошая?
-Не знаю. Наверное, это была плохая идея – приехать сюда. Я здесь как будто чужая. Заглядываю в чужое окно. Понимаешь?
-Возможно, это к лучшему? – ладонь осторожно сжалась, лаская горячую кожу. – Теперь ты будешь знать, что не стоит больше сюда стремиться. Ведь ты не по ней скучала, Ксенечка. А по детству своему.
-И почему ты такая умная? – улыбнулась Ксения и тоже сжала руку подруги.
Вопрос не требовал ответа, и Ира это прекрасно поняла. Она лишь послала через столик воздушный поцелуй и подмигнула с усмешкой.
-Просто странно, - говорила Ксения, когда виски был разлит по стаканам, и первые глотки сделаны, - когда столько лет вся жизнь крутится вокруг одного человека, очень странно обнаружить вдруг, что теперь эта жизнь стала крутиться вокруг меня самой. Я перестала думать о ней, перестала вспоминать, и почему-то вдруг гораздо важнее стало, пригласят ли нас на день рождения Славка с Леной, чем – где она, и что с ней сейчас.
-Ты просто раньше не давала себя шанса, - пожала плечами Ира, - оглянуться по сторонам и заметить, что кроме твоей Насти в мире есть что-то еще.
-Может и так. Но все равно это глупо как-то… Этот город был моим домом, здесь я родилась, здесь я жила, здесь живут мои родители. А я приезжаю сюда словно турист, и чувствую себя туристом.
-Ты сама решила не заезжать к родителям…
Ксения вздохнула, и почесала затылок. Налила себе еще виски.
-А смысл к ним заезжать? Знакомиться с тобой они не хотят, а идти к ним одной, чтобы выслушать очередное выступление на тему «Наша дочь – извращенец» у меня нет никакого желания.
-Им нужно время.
-Ой, перестань! – Ксения залпом опрокинула в себя виски, и, сморщившись, зажевала чем-то из тарелки. – У них было полно времени. Только такая как есть, я их никогда не устраивала. У меня всю жизнь неправильные друзья, неправильная любовь, теперь – неправильная работа. Ну их к дьяволу – что ж поделать, если у них такая неправильная дочь.
Ира вздохнула и промолчала. Разговор этот был давний, грустный, и продолжать его не было никакого смысла.
-Может быть, заедем к друзьям?
-А к кому? – Удивилась Ксения. – Мишка уже полгода как в Москве, с Колей я каждый день на работе вижусь, а все остальные меня как-то мало интересуют.
-Ну а к этой? Которая тебя так мило клеила сегодня?
-Лемешева! – Ксения рассмеялась против воли. – Елена Васильевна у нас практику проходила. Мы, можно сказать, дружили.
-Да ладно, - Ира подняла брови и подмигнула, - только дружили? Я слишком хорошо тебя знаю, Ковальская, чтобы поверить в эту ерунду.
Ксения спрятала улыбку. Да. Ира и правда слишком хорошо ее знала.
BACK. PLAY.
Наверное, это было плохой идеей с самого начала. Нет, не наверное – даже наверняка. Но даже если бы можно было хотя бы предположить, чем все закончится – Ксюха вряд ли поступила бы иначе.
Все началось с Мишкиного звонка.
-Идем на дискач? – Спросил он, когда Ксюха взяла трубку.
-Зачем? – Удивилась она. На дискотеки они ходили очень редко, и практический смысл таких мероприятий понимали очень слабо.
-Никола просил – он какую-то девчонку себе присмотрел из девятого класса, собирается с ней знакомиться.
-Из девятого? – Разочарованно спросила Ксюха. – Она ж малолетка. Зачем?
-Дура, - засмеялся Миша, - она всего на год нас младше. Не всем же нравятся старушки.
Ксюха молчала.
-Извини, - покаянным голосом сказал он, - глупость сказал. Кстати, Сотникова сегодня будет дежурить, так что…
-Пошел бы ты в жопу, - сказала Ксюха, - я пойду не из-за нее. Ее я вообще больше видеть не хочу.
-Понимаю. В шесть встречаемся у школы.
Она повесила трубку и поразилась, насколько много злости вызвала одна фамилия Анастасии Павловны.
-Пап! – Крикнула она в сторону гостинной. – Можно я на дискотеку сегодня схожу?
Отец незамедлительно вышел в коридор и посмотрел на нее, облокотившись плечом о стену.
-Ты сходишь на дискотеку? Зачем?
-Никола хочет познакомиться с какой-то девочкой, и ему нужна поддержка.
Из комнаты выглянула мать.
-А после того как у Николы не получится, вы совместно напьетесь, или будете курить, или решите из расстройства пошвыряться камнями в окна директора?
Ксюха улыбнулась, поежившись.
-Нет, мам. Обещаю. Никаких фокусов.
Родители переглянулись, и отец едва заметно кивнул.
Ксюха кинулась одеваться.
Когда они встретились у школы, дискотека уже началась – звуки музыки доносились даже на улицу. Ксюха с Мишкой немедленно принялись хохотать – ради такого случая Никола нарядился в черные брюки со стрелками, белую рубашку, и даже прицепил галстук – видимо, отцовский, длинный, достающий ему до середины бедра.
-Ты выглядишь ботаном, - заявила Ксюха. Сама она пришла в традиционных джинсах и легком свитере.
-Да ладно? Так хреново?
Никола расстроился, и Ксюхе пришлось стащить с него галстук, расстегнуть рубашку на вороте, и вытащить ее из-под пояса брюк.
-Так лучше, - авторитетно заявил Миша, - вперед, навстречу любви!
Ксюха еле заметно вздохнула, и пошла за ними.
Толпа школьников танцевала в актовом зале, свет был выключен, и освещение создавал только блестящий шар свето-музыки. Никола немедленно кинулся искать нужную девочку, а Ксюха с Мишкой подошли к диджею. Лешка-диджей в этот момент как раз ставил новую кассету, и поэтому они оставились в двух шагах от его магнитофона, и Ксюха обвела глазами зал.
Ее она увидела сразу же – в этом не было ничего удивительного, она всегда замечала ее сразу, в любой толпе, но тем не менее девочка вздрогнула. Анастасия Павловна стояла у сцены, но, боже мой, такой Ксюха видела ее первый раз в жизни. На ней было платье. Нет, не платье – какой язык посмеет назвать платьем это летящее, струящееся, словно стекающее по телу волшебство? Ее волосы были рассыпаны по плечам темными волнами, сумасшедшими волнами, заставляющими сердце биться быстрее и быстрее. Ее руки были едва прикрыты рукавами платья, а пальцы – длинные пальцы – с длинными, покрытыми блестящим лаком ногтями – что-то перебирали в воздухе, словно поглаживая, трогая, лаская.
Злости больше не было. Дискотеки не было. Весь мир исчез, растворился, сузился до одной точки, в которой была она – и больше не было ничего.
Ксюха сделала шаг, споткнулась, но сделала еще один. Теперь она была совсем рядом, и ее с головой окатил запах. Это был ее запах, только ее, и этот запах невозможно было спутать ни с чьим другим. Не духи, нет – запах свежести, запах морозного утра, запах звездного неба и речных камней.
-Здравствуйте, Анастасия Павловна, - сказала Ксюха, делая еще шаг.
-Здравствуй, Ксюша, - эта улыбка и кивок головы, занявшие всего мгновение, растянулись для Ксюхи на несколько долгих часов. Она видела легкие морщинки у губ, видела чуть сузившиеся карие глаза, забавно дернувшийся кончик носа. А в следующую секунду Анастасия Павловна протянула руку и коснулась Ксюхиной щеки.
-У тебя здесь нитка, - снова улыбнулась она, но Ксюха не слышала. Она шла дальше, оглушенная, ошарашенная, щека горела огнем и этот огонь расползался в глаза, уши, горло – по всему телу, до самого сердца.