-А ты откуда знаешь?
Хитрый прищур глаз стал еще хитрее.
-А я только что оттуда – она налила мне стакан, дала ключ, и велела выдавать белье всем желающим.
-Так что ж ты сразу не сказала? – Ксюха возмущенно уставилась на девушку. – У вас принято над новенькими издеваться?
-У нас принято не разговаривать с самой собой в коридоре, - парировала собеседница и вдруг совершенно по-хамски дернула Ксюху за кончик носа. – Как зовут-то тебя, несчастье?
Отвечать не хотелось. Хотелось размахнуться и залепить кулаком по этой ухмыляющейся физиономии. Но было нельзя. Ей теперь ничего было нельзя.
-Ксюшей меня зовут. Ты выдашь мне белье, или и дальше будешь морочить голову?
Девушка пожала плечами, и открыла, наконец дверь. Махнула рукой, указывая на стеллажи:
-Выбирай. Все хорошее уже давно разобрали второкурсники, так что самое главное следи, чтобы на нем дырок не было. Будешь сдавать через неделю – придется самой зашивать.
Пока Ксюха копалась в стопках белья, незнакомка уселась прямо на стол, поджала под себя скрещенные ноги, и насмешливо за ней наблюдала.
-Интересно, откуда берутся в нашем вертепе такие правильные мамины дочки? – Спросила она как будто про себя, но довольно громко.
-Слушай, - Ксюха шлепнула стопку выбранного белья рядом с ней и пристально заглянула в глаза, - что ты привязалась, а? Ты ни фига обо мне не знаешь, а уже берешься делать какие-то выводы. Кто ты вообще такая?
-Какая прелесть! Мы вспомнили о приличиях. Меня Ириной зовут, второй курс, третий этаж, бездна хамства и тонна очарования. Приятно познакомиться.
Она улыбалась прямо в Ксюхино лицо, и глаза ее сверкали.
-В этом месте вежливые девочки сказали бы «Очень приятно», - сообщила Ира после паузы, и слезла со стола, - пока, мамина дочка! Еще увидимся.
И ушла, оставив комнату открытой.
Едва Ксюха, нагруженная стопкой белья, вышла в коридор, как с другого конца донесся вопль:
-Ксюш! Иди сюда! Наша очередь!
Ох. Твою же мать. Как же тяжело ей здесь будет.
FORVARD
Вечером обустройство комнаты было закончено, вещи разложены в встроенные по бокам у входа шкафы, а свежевыданное постельное белье постелено на кровать.
Женя сходила на кухню, притащила оттуда чайник с горячей водой, и они по очереди вымыли руки над огромным эмалированным тазом.
-Это мне тетка дала с собой, - объяснила Женя недоумевающей Ксюхе, - она старый солдат, знает, что в общагу надо привозить.
-Солдат? – Хмыкнула Ксюха.
-Образно выражаясь.
На часах уже было почти восемь, и больше всего на свете Ксюхе хотелось выключить свет и забраться в постель, но планы ее прервал странный звук удара – кто-то ломился в запертую на задвижку дверь.
-Ковалева, открывай! – Раздался из-за двери низкий голос, и Ксюха вздрогнула.
-Твоя фамилия – Ковалева? – Только и успела спросить она, прежде чем Женя кинулась к двери и, распахнув ее, пропустила гостью.
Гостья внеслась в комнату ураганом, тайфуном и запахом сигаретного дыма. Она была невысокого роста, какая-то круглая, с длинными черными волосами и глазами, густо обведенными чем-то черным.
-Ну ты представляешь! – Практически басом заявила гостья, сделав глоток воды прямо из носика чайника, фыркнув, и сделав еще один глоток. – Я им говорю: ну не устраивайте дурдом в первый же день, люди вы, или кто? А они?
-Что они? – Завороженно спросила Женя.
-А они делают кукольный театр! – Гостья экспрессивно махнула руками, чуть не ударив Ксюху по щеке, и возмущенно уставилась на нее, словно предлагая разделить ее праведный гнев. – Нет, ты представляешь? Кукольный, блин, театр!
Махнула руками еще раз, и затейливо выругалась.
-Ксюш, это Кристина, - смеясь, сказала Женя, - Кристя, это моя новая соседка по комнате.
-Миленькая, - вынесла свой вердикт Кристина, оглядев Ксюху с ног до головы, и тут же снова переключилась на Женю. – Ковалева, ну ты понимаешь? Мне теперь просто нельзя туда заходить до поздней ночи. А значит – что? – Она вдруг снова посмотрела на Ксюху, обращая свой вопрос почему-то именно к ней.
-Что? – Удивленно переспросила Ксюха.
-А значит мы немедленно собираемся и идем пить пиво на набережную! – Не менее удивленно заявила Кристина – так, будто это было само собой разумеется. – Ты хотя бы пиво пьешь, Ксюша?
Ксюхе оставалось только кивнуть.
Через несколько минут – Ксюха успела только джинсы натянуть, да рубашку с кроссовками – они уже вышли из общежития, поздоровались со смущенным парнем, держащим в обнимку пакет, и двинулись по еще светлой улице.
Кристина говорила без остановки – то обращаясь к Жене, то к парню с его пакетом, а то и вовсе в никуда.
Ксюха плелась сзади, когда Женя вдруг отстала и поравнялась с ней.
-Не обращай внимания, - посоветовала тихо, - она перед новыми людьми всегда выпендривается, потом это проходит.
-То есть весь цирк ради меня?
-Не совсем, но… Потом она станет спокойнее, увидишь.
И правда – стоило им дойти до длинной каменной лестницы и спуститься по ней к набережной, Кристина притихла.
Они нашли железный «грибок» недалеко от воды, и расселись – Женя с Ксюхой, Кристина – с парнем. Из пакета были извлечены бутылки «Балтики 3», и вечеринка началась.
-Ксюш, ты уже специализацию выбрала? – Спросила Женя. – На кого учиться будешь?
-На учителя истории, - ответила Ксюха, сделав глоток теплого пива, - а ты на кого учишься?
-Я на кафедре русского языка и литературы.
Екнуло что-то в сердце, словно ворохнулось, и снова утихло.
-Кристина, а ты?
-А мы с Толиком будем географами, - заявила Кристина, - закончим институт, и поедем мир исследовать. Хочу заграницей побывать, а это, похоже, единственный способ.
-Почему? – Удивилась Ксюха.
-Ой, с такими родителями как мои, других вариантов быть не может. Гены, понимаешь ли.
-То есть?
-Ну смотри, - Кристина приосанилась, и принялась перечислять, - кто мог умудриться влипнуть во все финансовые пирамиды, которые только были в Сюзе? Мои предки. Кто в момент распада «МММ» решил, что настало время покупать акции, и потратил на них все оставшиеся деньги? Мои предки. Кто додумался продать свои ваучеры соседу за акции швейной фабрики? Они же. У нашей семьи это в крови, так что мне лучше вообще лишних денег в руки не давать – тоже вложусь в какую-нибудь хрень, и все потеряю. Поэтому единственный способ путешествовать – это иметь подходящую работу.
Ксюха посмеялась про себя. Ее мать в прошлом году тоже что-то такое говорила насчет акций, но отец на пальцах объяснил ей, чем все это кончится, и запретил разбазаривать деньги.
-Жертва талого льда, - напела вдруг Женька, и засмеялась, - еще одна.
-Ой, ну не всем же нести доброе и вечное, - парировала Кристина, - у тебя, Женька, путь прямой и ясный: будешь тянуть лямку в школе, рассказывать детишкам о прекрасном. А я и своих-то детишек не хочу, не то что чужих…
-Я тоже, - вырвалось у Ксюхи, - думаю, у меня никогда не будет детей.
-Почему? – Удивилась Женя. – Я понимаю, что сейчас рано, но потом…
-Потому что я не вижу в них смысла. Дети отнимают у родителей их жизнь, подчиняют ее себе, и становятся центром всего на свете. А я хочу жить своей жизнью.
-А мамина девочка дело говорит! – Раздался сзади ехидный голос, и Ксюха обернулась, проливая на себя пиво.
-Ирка! – Обрадовался Толик. – Ты что тут делаешь? Садись к нам!
Ксюха проследила взглядом, как Ира появляется из темноты, усаживается на корточки, и мотает головой на предложенную бутылку пива.