-Ксюха! – Ира заметила ее и помахала рукой. – Иди сюда.
Идти не хотелось. Ксюха уже все поняла, и теперь боялась поднять глаза от носков своих ботинок. Но – как на эшафот – все же подошла ближе.
-Знакомьтесь, - велела Ира, ничуть не смущась, - Ксюха, это Лека. Лека, это Ксюха.
-Привет, - буркнула Ксюха, не поднимая глаз.
-Какая вежливая у тебя подружка, - услышала она смех, и все-таки посмотрела. Синие глаза смотрели на нее понимающее и немного насмешливо.
-Они с Иркой очень похожи, - подумала вдруг Ксюха, - очень.
-Нам пора, - сказала Ира, прервав неловкое молчание, и посмотрела на Леку, - ты зайдешь вечером?
-Посмотрим, - улыбнулась та, и подмигнула вроде бы Ире, но – казалось – им обоим, - смотрите, не убейте друг друга. Счастливо.
И ушла, ни разу не оглянувшись.
Ира еле заметно вздохнула и посмотрела на Ксюху.
-Куда пойдем?
Но Ксюха не отвечала. В ее голове рефреном билось: «Спросить или не спросить»? И она решилась.
-Это и есть твой так называемый парень, да?
-Ты что-то имеешь против? – Ира смотрела настойчиво и требовательно.
Ксюха почувствовала, что краснеет. Она даже ладони прижала к щекам, чтобы скрыть румянец, но все тщетно – Ира по-прежнему не отводила от нее взгляд.
-Мы можем обсудить это, если хочешь, - предложила она.
-Нет, - испуганно крикнула Ксюха, и добавила чуть тише, - не нужно. Это твоя жизнь. Пусть так и останется.
Но «так» это, конечно, не осталось. Впервые в жизни Ксюха почувствовала прикосновение к чему-то запретному и жуткому, от чего она всегда бежала в ужасе, и это прикосновение ей совсем не понравилось.
Ночами, лежа без сна на своем втором этаже, она то и дело принималась думать об Ире и Леке. Как вообще, черт возьми, возможны отношения между двумя девушками? Они, что же, целуются? А, может, и не только целуются?
Против воли в глазах всплывали картинки. Женские руки на плечах, тихий шепот, близость дыхания… Ксюха подпрыгивала на кровати, и мотала головой.
-Нет, господи, нет! Мне все это ненужно! Я нормальная, я не…
Она даже мысленно не могла назвать это слово – настолько грязным оно было.
Наступила зима, и однажды Ира не явилась на встречу. Ксюха долго искала ее по студгородку, и нашла уже поздно вечером – одиноко сидящую на лавочке, замерзшую, и, кажется, плачущую.
-Что случилось? – Кинулась, не успев подумать, обняла за плечи и начала укачивать. – Ирка, что?
И еще не услышав ответа, все поняла.
-Вы расстались? – Дождалась согласного кивка, и снова прижала Ирину голову к своему плечу.
Они долго сидели так – обнявшись, и Ксюха не говорила ни слова, а только гладила Иру по спине, и тихо-тихо укачивала.
-Это пройдет, - наконец, заговорила она, - слышишь, Ирка? Обязательно пройдет. Так больно будет не долго.
Ира всхлипнула, но ничего не сказала. И Ксюха продолжила.
-Ты привыкнешь, примиришься с этой болью, и она станет потихоньку отодвигаться на второй план, потом на третий, а потом исчезнет совсем.
-У тебя так было? – Спросила наконец Ира, по-прежнему утыкаясь в Ксюхино плечо.
Было? «У меня так сейчас», - хотелось ответить Ксюхе. Хотелось рассказать все, что произошло за эти семь долгих лет, все, что пришлось пережить и от чего отказаться. Хотелось распахнуть душу и показать тот ужас и боль, которые поселились внутри, и отказывались, все это время отказывались, выходить наружу.
-Было, - сказала она, - приехав в Таганрог, я потеряла самого важного человека в своей жизни.
-И тебе уже не больно? – Ира наконец заглянула ей в глаза, и Ксюха поежилась от этого взгляда.
-Нет, - соврала она в ответ, - уже практически нет.
Теперь их отношения стали совсем другими. Ирка – раздавленная, растерянная, вызывала столько жалости и нежности, что Ксюха даже забыла о своем страхе. Изо дня в день она находилась рядом, вытирала слезы, успокаивала. Лечила.
-Что там с Иркой произошло? – То и дело спрашивала Женька, но Ксюхе не хотелось говорить. Только однажды, когда они шли из института вдвоем, и навстречу им попалась Лека – на этот раз в тельняшке, с гитарой через плечо – Ксюха не выдержала.
-Видишь вот эту? – Спросила она у Женьки. – Близко к ней не подходи. Она ненормальная.
И больше не стала ничего объяснять.
В декабре, когда вся общага традиционно готовилась – кто к новому году, кто к сессии, Ира и Ксюха вдруг решили напиться.
-Мне это нужно, - объяснила Ира, и Ксюха не стала возражать.
С двумя бутылками водки, пачкой сигарет «Ростов» и немудреной закуской они заперлись в Ириной комнате, и под музыку, доносящуюся из радиоприемника, принялись напиваться.
После третьей рюмке Ксюха вдруг почувствовала себя смелее.
-Расскажи мне, как так вышло? – Первый раз за все время попросила она.
-Уверена, что хочешь послушать? – Удивилась Ира.
-Уверена.
Она не была, совсем не была уверена, но алкоголь подогрел желание приоткрыть завесу тайны над этим запретом – может быть, если тайна исчезнет, он перестанет быть таким… притягательным?
-Понимаешь, для меня не было секретом, какая она, - начала рассказывать Ира, - я знала, что девушки у нее долго не задерживаются, но почему-то верила, что именно я стану той, кто задержится. Куда там… В ней столько свободы, что это просто невозможно удержать в рамках одних отношений.
Ксюха слушала, раскрыв рот. Ира говорила об этом так, словно это… нормально. Словно это просто отношения. Обычные.
-Но это же не так! – Не сдержалась она.
-Что не так?
-Я… - смутилась. – Я имею ввиду, что ты говоришь об этом, будто это рядовые отношения в твоей жизни. Сегодня Лека, вчера Света, завтра Катя. Но она же девушка!
-Ах, вот что ты хотела узнать… - Ира налила себе еще, и выпила залпом. – Понимаешь, для меня это и правда рядовые отношения.
-Но это уголовно наказуемо… И вообще… Ненормально.
-Ой, да брось ты, - Ира закурила, и замахала рукой, - кому как тебе не знать, что «нормально» - это просто слово, ничего собой не несущее. А статью уже года два как отменили.
Об этом Ксюха не знала. То есть, получается, есть люди, для которых испытывать чувства к людям такого же пола – это… нормально?
-Но это же… это так странно! – Сказала она, вспыхивая. – Даже просто физически. Целоваться с девушкой… Это…
-Ты когда-нибудь целовалась? – Прервала ее Ира, пытливо заглядывая в глаза.
-С девушкой? Нет, конечно! – Ксюха снова почувствовала, как горят щеки.
-Тогда как ты можешь судить о том, чего не знаешь?
Ни один логичный ответ не приходил в голову. Алкоголь ли был тому причиной, или опасная Ирина близость – они сидели совсем рядом – но Ксюха вдруг всерьез подумала: «И правда, я же не пробовала. Откуда мне знать»?
Она посмотрела на Ирины губы. Тонкие, красивые губы, чуть тронутые помадой. Разомкнутые – между ними можно разглядеть кончик языка. О, господи…
Ксюха отодвинулась, и глубоко вздохнула.
-Что? – Засмеялась Ира, и в этом смехе была слышна Ирка старая – насмешливая, веселая, неунывающая. – Я тебя напугала?
-Нет, - Ксюха потянулась за бутылкой, но Ирина рука успела первой, и они вдруг дотронулись друг до друга ладонями.