-Что я сделала? Господи, что я сделала?
Она старалась не косить взглядом, чтобы – не дай бог! – не увидеть собственное тело. Тело, которое предало ее так жестоко и цинично.
Ей было бесконечно противно. Так противно, что она с удовольствием отрубила бы сейчас свою несчастную голову, лишь бы отделить ее от этого жуткого, грязного тела.
-Что я наделала…
И самое главное – как теперь с этим жить? Как уже через пару часов слезть с кровати и поздороваться с девчонками? Как пойти в умывалку и смотреть в глаза тем, кого она встретит по дороге? А если она встретит… Иру?
О, господи…
Она не выдержала и все-таки спустилась с кровати вниз. Женька спала, разметавшись по постели, и Аллочка на соседней кровати спала тоже. Она кинула взгляд на часы, стоящие на столе: 5 утра. Переговорный пункт открывался в восемь.
Она тихонько оделась и тенью выскользнула из комнаты. Шла по просыпающейся улице в сторону, и тихонько плакала.
-Это то, чего ты хотела? – Звенело в ее голове. – Давай, открой глаза и увидь, наконец, правду. Это ТО, чего ты хотела.
-Нет! – Ксюша выкрикнула это, и крик разнесся во все стороны пустой улицы. – Я не хотела!
-Хотела, еще как хотела. Давай-давай, скажи это слово слух. Теперь это вполне можно сделать. Теперь оно относится к тебе напрямую.
-Нет!
Она бежала, спотыкаясь и чуть не падая на асфальт. Останавливалась, тяжело дыша, и снова бежала. Правда заключалась в том, что она понятия не имела, как ей теперь жить и что ей теперь делать.
Таганрог как будто сужался вокруг нее, сжимал в тиски, и угрожал разрушить все, что она до сих пор так тщательно строила.
В восемь дверь переговорного пункта, наконец, открылась и Ксюша проскользнула внутрь телефонной кабины.
-Ответь, - умоляла она, набрав номер, - пожалуйста, прошу тебя, ответь.
-А не пошли бы вы в жопу? – После миллиона гудков раздался в трубке сонный голос, и Ксюша разрыдалась от облегчения.
-Джон, это я.
-Что случилось?
Она как будто наяву увидела, как он резко садится на диване – всклокоченный, красный после сна.
-Случилось ужасное, - прорыдала она в трубку, - мне нужно… поговорить.
-Мне приехать? – А теперь он, наверное, потирает ладонью свой затылок, и ищет взглядом сигареты.
-Нет. Просто поговори со мной.
И она рассказала ему все. С самого начала – как встретила Иру, как приняла свое решение, как здорово и прекрасно все вышло, пока они не…
-Погоди, я не понял. Ты с ней переспала, что ли?
От этого циничного «переспала» Ксюшин живот свело спазмом.
-Можешь не отвечать, я понял. Ну и по какому поводу мировая скорбь?
Она удивленно посмотрела на трубку. По какому поводу?
-Ты меня правильно понял? Я сказала, что…
-Что у тебя случился первый секс. Ну. И?
-И это ужас же какой-то! – Крикнула Ксюша и, испуганно оглянувшись, стала говорить тише. – Я не понимаю, как мне теперь жить, и что мне делать, а ты смеешься надо мной.
-Детка, детка, погоди… - Она услышала звук льющейся воды, и поняла, что Женя протянул телефон на длинном шнуре в ванную, и теперь умывается. – Я не смеюсь, нет. Я просто не понимаю, почему ты делаешь из этого трагедию.
-Потому что она – девушка! – Ксюшин голос снова сорвался на крик.
-И что?
Как это «и что?». Что значит «и что?». Это все меняло! Это все сделало совсем другим, не таким как раньше!
-Послушай меня, - Женя прервал поток Ксюшиных слов, - ничего страшного не случилось. Молчи, слушай! – Снова рявкнул он, когда она попыталась что-то сказать. – У тебя просто случился первый секс. Это нормально, что ты дергаешься – многие после этого дергаются. Все-таки важное событие, так? Раз в жизни бывает.
-Да дело не в…
-Молчи, сказал! Слушай. Тут два момента слились в один. Во-первых, сам факт секса. С этим прояснили: просто не делай резких движений, и через пару дней успокоишься. Во-вторых, то, что этот секс случился не с парнем, а с девушкой. Давай-ка спокойно объясни мне, почему тебя это так заволновало?
-Потому что я не…
-Спорный вопрос, но допустим, - перебил он, - но даже если «ты не» - какая разница?
-Как… Какая разница? – Ксюша от удивления булькнула в трубку.
-Да так. Ты взрослый человек, не дите уже, и вправе сама решать, с кем тебе спать. Ну сложилось так, что ты захотела девушку. В чем проблема-то?
-В том, что это грязно!
-Интересно, - Женя засмеялся, - а было ли это грязным в тот момент, когда ты это делала?
-Я… - Ксюша запнулась. – Нет, но… Я была пьяная.
-И что? Ты пьяная не можешь отличить грязь от чистоты? Уверен, что можешь. А раз так – опять же, не вижу повода для паники. Ты ее хотела, ты ее получила. Конец истории.
Ксюша долго молчала, обдумывая услышанное. В такой интерпретации произошедшее не казалось таким уж страшным. Может, Джон прав? Я ее хотела, и я ее получила? И это не делает меня…
-Эй, - Женя подул в трубку и чем-то постучал по ней, - ты там еще?
-Я… Да.
-Осталась одна минута, - сообщил механический голос в трубке, и Ксюша заторопилась.
-Время заканчивается. Спасибо тебе, Джоник. Мне стало легче, правда.
-Нет проблем, детка, - хохотнул в трубке Женя, - и, кстати…
Он сделал паузу, дождался Ксюшиного «что?», и добавил:
-Поздравляю с потерей девственности.
И повесил трубку.
Ксюша вышла из переговорного пункта расстроенная, но, кажется, все-таки сумела прийти в себя. Теперь она думала так:
-В конце концов, Джон действительно прав. Мало ли что произойдет на пьяную голову. Мне было приятно, но это потому что я была пьяна, вот и все. Моя любовь - платоническая. Все это… Все это мне не нужно.
Осталось только объяснить все это Ире, и это, пожалуй, было самым сложным. Несколько дней Ксюше удавалось избегать встречи с ней: она перестала ходить на лекции, целыми днями сидела в комнате с книжкой, а в душ ходила только поздно ночью – когда вся общага давно спала.
Женька первые пару дней доставала вопросами, но, не получая ответов, отстала.
Казалось, все успокоилось – и Ксюша успокоилась тоже. Даже решилась сходить на семинар в среду – правда, шла с оглядкой, хотя даже самой себе не призналась бы, кого боится встретить.
Ира поймала ее в женском туалете во время перерыва между парами. Захлопнула за собой дверь, затолкала Ксюшу к окну и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Стояла и смотрела – ехидно, насмешливо.
-Ты теперь всегда будешь от меня бегать?
Ксюша судорожно зарылась в сумке в поисках чего-то неведомого. В ее ушах шумело: «Лучше бы дома сидела», но время для сожалений, видимо, уже прошло.
-Я не бегаю, - ответила наконец она, и со страхом почувствовала, как начинают теплеть уши. Еще немного – и они станут ярко-малиновыми, и смущение уже будет невозможно скрыть.
-Еще как бегаешь! – Возразила Ира. – Мы же друзья, нет? Чего ты боишься? Что я тебя зажму на подоконнике и выебу?
Все. Краска проступила на ушах, разлилась по лицу и даже спустилась на плечи. Ксюша подняла глаза, увидела на Ирином лице удивление, смешанное с насмешкой, и неожиданно разозлилась.
-Иди ты знаешь куда, - сказала она, будто наливаясь яростью. – Я не лесбиянка, ясно?
Слово выскочило само по себе, и даже не покоробило – настолько Ксюша была зла.
-И что? – Ира продолжала смотреть на нее, только правая бровь неуловимо поднялась выше.
-А то, что не нужно за мной бегать! Это… Этого больше не повторится, ясно?
-Ковальская, у тебя мания величия, - бровь вернулась на свое обычное место, а в голосе появились смешки. – То, что я напилась и захотела ласки – еще ничего не значит. Ты мне нравишься, но это был просто секс. И я бы никогда не стала за тобой бегать. Боишься, что я жду продолжения? Нет, не жду.