Вадим засмеялся. Ксения радостно подхватила его смех, её настроение вдруг повысилось, и она с удовольствием смотрела, как он выкатывает из кладовой маленький столик с разбросанными по нему игрушками, и ставит его между двумя стульями.
- Давайте попробуем вот из этих фигурок выбрать вас, Асю и Кирилла, - предложил он, усаживаясь, - и расставить эти фигурки так, чтобы это отражало ту ситуацию, что происходит с вами в данный промежуток времени. Я имею ввиду эмоциональную ситуацию, конечно.
- Хорошо, - ответила Ксения и придвинула к себе столик.
FORVARD
Ремонт в новостройке напоминал собой обстановку типовой квартиры времен Советского союза. От вида голубой краски, в которую был выкрашен каждый метр стен и потолка, Иру затошнило в первый же момент. От заглушек на месте ванны и раковины - на второй. А увидев новый, но измазаный всё той же краской унитаз, Ира достала из потайного отделения сумочки сбережения и отправилась звонить друзьям.
Миша ждал Иру возле Речного вокзала. Курил, стряхивая пепел в урну, и кутался в курточку из тонкой кожи.
- Опаздываешь, - улыбаясь, сказал он, делая шаг навстречу подруге.
- Замерз? - Ира отобрала сигарету, затянулась, выбросила окурок и поцеловала Мишу в щеку. - Поедем в "Лагуну"? Я с радостью угощу тебя пивом.
- Я не пью пиво. Может, виски?
- Пошел ты, Кабанчик! То, о чем я хочу тебя попросить, не стоит полутора тысяч за стакан.
- Не забудь, с тебя еще компенсация за мои насмерть замерзшие конечности.
- Договорились! - перебрасываясь словами, они успели подойти к дороге, и Ира подняла руку, приветствуя проезжающих водителей. - Значит, с меня пиво и набор протезов.
"Лагуной" назывался большой боулинг-бар, расположенный аккурат между Водным стадионом и Речным вокзалом. Даже в будние дни там было многолюдно, а уж чтобы попасть туда в выходные, столик приходилось заказывать еще в среду.
- Предусмотрительная киса, - хохотнул Миша, пробуя на прочность металлический стул и присаживаясь за столик, - попасть сюда в пятницу - дело не простое.
Он всегда так выражался - порой по-книжному, порой по-киношному, а порой вообще театрально, играя каждой мимической мышцей некрасивого круглого лица.
- У меня блат, - засмеялась в ответ Ира, - здесь работает моя подруга. Оленька!
К столику подошла официантка - и без того высокая, она казалась еще выше из-за огромных каблуков и пышной прически. Девушки обнялись. Ира, при своих метр-семьдесят-пять макушкой едва доставала подруге до подбородка.
- Давно не заходила, - посетовала Оля, любуясь Ириной, - небось, замуж вышла?
- А как же, - согласилась та, - видишь, какого мужика себе отхватила. Знакомься, мой муж Михаил.
Миша даже не удивился. Сердечно пожал руку, разулыбался, пригласил присесть.
- Я на работе, - коротко и даже с обидой сказала Оля, - что принести вам?
- Два пива и фисташек, - Ирина не дала Мише ответить, захлопнула меню и похлопала густо накрашенными рестницами.
- Хорошо.
Оля скрылась в толпе танцующих, Миша проводил её взглядом и заодно посмотрел на дорожки. Как и следовало ожидать, все они были заняты - на некоторых играло до десяти человек.
- Может, очередь займем, побросаем шары?
- Я пас, - откликнулась Ира. Она набирала смс на телефоне, и на Мишу не смотрела, - через час надо быть на Новокузнецкой.
- Свидание?
- Ага. С Нелькой и Славкой. Слушай, муж мой, у меня к тебе просьба.
- Серьезно? - удивился Миша. - А я-то думал, ты просто соскучилась и потому возжелала меня увидеть.
- В другой раз, - серьезно ответила Ира, - мне нужна твоя помощь. В новой квартире не ремонт, а какой-то Советский союз во втором его пришествии. Надо хотя бы поменять сантехнику и обои поклеить. Возьмешься?
- За бесплатно не могу, - Михаил опустил глаза и покраснел. Он не любил разговоров о деньгах, - чтобы тебе сделать, придется от других заказов отказаться, а мы с Машкой рожаем в конце лета, нужно к этому времени накопить.
- За бесплатно я и не прошу. У меня есть заначка, хочу её на ремонт потратить.
- Сколько? - быстро спросил Миша. Краснота с его лица сползла на шею.
- Пять.
Они молчали, пока Оля не принесла пиво и фисташки. И только после того, как стаканы были расставлены, салфетки разложены, а пиво открыто, Миша озвучил свое решение:
- Возьмусь. Но чудес не обещаю, сама понимаешь. Я же тебе говорил еще два года назад: не бери новостройку, потом много вкладываться придется.
- Как будто жить среди чужого барахла лучше, - проворчала Ира.
Миша молча глотнул «Туборга» и отправил в рот пару фисташек.
- Как жизнь-то, подруга дней моих суровых?
- Бьет ключом, и всё по голове. - Ира тоже сделала глоток. – Нелька работу меняет, Славка растет, Ковальская приезжала на этой неделе.
- О! – оживился Миша. – Как она? Сто лет не созванивались.
- Да она нынче важная мадам, бизнес-леди, и всё такое. Всё бегом-бегом, а нос задирать так и не научилась. Кстати, она звала на шашлыки завтра. Может, вы с нами?
- Я бы с радостью! Но захочет ли она меня видеть…
- Эй! – расхохоталась Ира, обнимая Мишу за плечи и теребя его за редкие волосы на голове. – Не пристало другу детства их величества задавать такие вопросы!
- Так то детство… Ты же знаешь – после того, как я в вашем конфликте стал на твою сторону, она не слишком охотно со мной общается.
Миша расстроился, Ира сразу это поняла. Вот дурачок! За столько лет так и не смог понять, что для Ксюши все события, не связанные с её драгоценной Асей – это только мимолетный ветер, пошевеливший полы пиджака, и ничего более.
- Да у неё просто времени нет! Кабанчик, ну хочешь, я сама ей позвоню! Вот прямо сейчас, хочешь?
Не обращая внимания на Мишины протестующие возгласы, Ира набрала номер на мобильном и, улыбаясь, принялась слушать гудки.
- Алло! – радостно сказала она, услышав в трубке Ксюшин голос. – Ковальская, у меня к тебе дело. Как ты сморишь на то, чтобы завтра к нам присоединился Кабанчик с женой? Положительно? О, это хорошо, а то он переживает, что ты на него дуешься и не звонишь. Да? Хорошо, сейчас дам.
Продолжая улыбаться, Ира передала телефон покрасневшему как помидор Мише и продолжила пить пиво, прислушиваясь к разговору.
- Привет, Ксюх. Да врет она всё, вовсе я не… Да, понял. Ага. Да я не… Сама дура… Ладно. Ксюх, ну прекрати. Хорошо. Пока.
Пунцовый как закат, Миша выключил телефон и вернул его Ире.
- Ну что? – Облизывая губы, спросила та. – Порядок?
- Да, завтра встречаемся у них на даче. Лемешева, я тебе когда-нибудь говорил, что люблю тебя?
- Говори это почаще, мой сладкий.
Ира снова рассмеялась, поцеловала Мишу в лоб и принялась собираться: покидала в сумочку сигареты, зажигалку, посмотрела на себя в зеркальце и поднялась со стула.
- Мне пора, муж мой. Целую ручки, завтра увидимся.
Миша сделал ответный прощальный жест, проводил взглядом удаляющуюся стройную фигурку, помотал головой и залпом допил пиво.
Эх, всё же большую ошибку совершила Ксюха в свое время. Как бы она не оказалась роковой.
FORVARD
Короткие выходные всегда навевали на Ксению тоску. Не то, чтобы она не любила свою работу – скорее наоборот, но неотвратимость понедельника неизменно заставляла задумываться о несправедливости бытия.
Будь её воля, Ксения давно бы выбрала себе работу с графиком «4 через 3» и с радостью распределяла бы получившиеся выходные, практически ни в чем себе не отказывая. Вот, к примеру, дача. Провести выходные на природе, поедая шашлык и копаясь на грядках с цветами – чем не праздник? Начинается он в пятницу вечером, когда отработавшая неделю Москва непрерывными партиями выплевывает на шоссе усталых клерков, стремящихся соединиться с природой. Продолжается поздно ночью, когда еще более уставшие клерки добираются-таки до своих пяти соток, ставят мариноваться шашлык, достают ящик с водкой, и ударяются в разгульный здоровый отдых. До обеда субботы праздник обычно прекращается – все спят, периодически просыпаясь от похмелья и поглощая воду громадными глотками. После двух часов дня снова приходит веселье – помятые дачники выползают на участки и начинают усиленно вскапывать землю, сажать картошку, выпалывать сорняки и жечь мусор, распространяя в округе тленный костровой запах. Наступает вечер и история повторяется. Шашлык, водка, споры, «Суки-соседи опять наш забор передвинули», «Левакова из отдела логистики – крыса», «В отпуск в этом году поедем в Египет, Турция надоела», «Спать не пойду, иди детей уложи!», и дальше, дальше, дальше… В воскресенье снова грядки, вечером – по пробкам домой, а в понедельник утром снова на работу – радостными, отдохнувшими, расслабившимися.