- Знаю-знаю… но, я просто хочу быть счастливой! – заканючила та.
- Погодите, что за заповеди? – воскликнула Вайолет. Лиз перевела взгляд на девушку, чуть склонив голову, словно только что заметила присутствие напарницы в комнате.
- А ты что? Чем ты думала, когда начала помогать этой женщине с ее эгоистическими мерзкими помыслами? – Лиз прямо-таки скривило от отвращения. Вайолет пожала плечами. Вовсе не хотелось опять начинать свою пластинку с “ты не понимаешь, как мы похожи с ней” и остальное в таком же духе.
- Да все равно ни ты, ни Айрис ничего мне не сделаете, - в сердцах начала та, приподнимаясь на локтях с постели. – Не уволите, и ты прекрасно это знаешь. Прости, конечно, я вовсе не хочу ссориться, лишь тактично напоминаю.
Лиз, не выдержав, молча удалилась из номера Салли.
***
Бутылка с грохотом приземлилась на столешницу: Вайолет хотелось пить прямо из бутылки. Обжигающая жидкость проскочила гортань, но адского желания запить чем-нибудь сладким более не было. Она как будто привыкала к крепкому алкоголю. Ее собеседник сделал свой глоток из той же бутылки.
- … и оказалось, что они не встречаются, - закончила девушка черт знает когда начатый разговор. Донован красиво поджал нижнюю губу, секунду-другую изучая подставку для ног на барном стуле.
- И ты думаешь, она не врет?
Вайолет саркастично усмехнулась, хотя усмешка и получилась вялой от выпитого алкоголя.
- Она бы не стала приукрашивать на эту тему. К тому же, кажется, у нее есть кто-то, а влюбленные редко когда хотят портить жизнь другим… - вновь накатило отвращение к самой себе. Вайолет потянулась к бутылке, дабы унять это тревожащее чувство. – Что ты об этом думаешь? – спросила та, утирая блестящие губы.
Донован сделал еще один глоток. Жидкость вкусно булькала, переливаясь в стекле. Было видно, что мужчина подбирал слова, не желая обидеть Вайолет.
- Ты же и сама прекрасно понимаешь, что мы не общаемся с девушками, к которым не испытываем хотя бы малейшего интереса.
Вайолет закивала, проглатывая полный рот виски. Что хорошего принесла ей взрослая жизнь работающего человека? Возможность напиваться с людьми, которые вызывали симпатию и доверие. Один мужчина учил ее пить, другой высказываться. Да чем же после такого плох круг ее знакомств?
- Меня так бесит, что я не знаю, что он чувствует. Куда тяжелее быть уверенной, что он не в отношениях с ней, потому что теперь я с каждым часом все больше убеждаюсь, что не нравлюсь ему, потому что… - губы Вайолет дрогнули, брови непроизвольно сдвинулись у переносицы. Донован подался вперед, словно боясь того, что по всем законам жанра должно было случиться. Но Вайолет утерла нос кистью руки, тяжело втягивая воздух. Раньше она плакала часто, и это никак не зависело от времени суток, а теперь на слезы ее пробирало лишь от выпивки и только по ночам.
- Мы гораздо легче для понимания, чем вы думаете, - с легкой улыбкой продолжил Донован, но вновь остановился, понимая, что делает только хуже. Ему хотелось рассказать Вайолет то, что он знал, в чем он разбирался, попросту потому, что был мужчиной и довольно симпатичным, но не мог, потому что Вайолет была на грани нервного истощения, а еще один глоток виски означал бы ночь в обнимку с белым предметом интерьера уборной. Он тактично пододвинул бутылку ближе к себе.
- Я просто… - Вайолет подперла тяжелую голову рукой, - … просто так хочу быть свободной. Знаешь, как когда я не знала Кита. До этого всего я была просто ребенком, жаждущим стать писательницей, и ничего больше. Он все разрушил, - Вайолет часто закивала, глядя куда-то, словно сквозь Донована.
- Ты смазала ожог?
Вайолет вздрогнула, инстинктивно пряча руки между коленей.
- Что? Откуда ты знаешь? – ее лицо так вытянулось, что не задай он этого вопроса, то можно было подумать, что фарфоровый друг нужен уже незамедлительно. Донован улыбнулся.
- У меня очень острый нюх на такие вещи.
Вайолет прищурилась, но не ответила, надеясь, что он продолжит. Он и продолжил:
- Ты же понимаешь, что просто бежишь от своих проблем?
Она закатила глаза, хоть и не имея сил сдержать улыбки.
- Ну а ты сам что же? Тоже ведь бежишь, - она вскинула бровь, видя непонимающую модельную мордашку. – Сторонишься своей матери, ведешь себя как полная скотина.
Донован прыснул со смеху. Да он и сам прекрасно понимал, что это правда.
- Ты ничего не знаешь о моих отношениях с Айрис.
- Но я хочу узнать, - подалась вперед девушка. Вновь смешок.
- Это долгая история, - потер тот брови, массируя лоб. – Долгая и очень грустная.
- Но ведь было же что-то, что заставило тебя так пренебрежительно относится к ней!
Донован посасывал нижнюю губу.
- Я так сильно хотел сбежать от нее, что, кажется, обогнал и самого себя, - произнес он так тихо и загадочно спокойно, глядя при этом поверх макушки собеседницы, что испугался загрузить ее и без того набитую разным хламом головку. Он задумался. - Нас обоих с тобой меняют в этом отеле. Я был отвратительным подростком: подсел на наркотики, когда связался с плохой компанией – один из них, - Донован сглотнул, - привел меня сюда, к Салли. С тех пор моя жизнь кардинально изменилась. Но я об этом не жалею, потому что тот, кем я являюсь сейчас, намного лучше того малодушного пацаненка, каким я был. Но ты, Вайолет, ты раньше была хорошей! А теперь это… - Донован слабо приподнял руку по направлении недавнего «украшения» на кисти девушки. – Поверь мне, стать злой, закрытой для других так легко. Делать вид, что на все плевать, избавиться от эмоций, потому что твое сердце разбили – самое простое. Но попробуй потом вернуться на дорожку добродетельности, - Донован изогнул бровь, выдав полуулыбочку. – Вот почему я не могу наладить отношения с матерью. Возможно, где-то в глубине души я и хочу, но я не знаю как, потому что я… потому что я просто-напросто забыл как это делается.
***
Всю неделю Вайолет жила в некоем волнении и даже страхе перед двадцать седьмым числом, что с такой стремительностью приближалось. Было обидно расселять новых постояльцев по номерам, когда низ живота так скручивало и тянуло, что мешало наслаждаться своей выполняемой работой. Заселилась новая пара с ребенком. Вообще с некоторых пор за таких вот гостей Вайолет переживала больше всего, хоть и знала, что Джеймс не посмеет никого тронуть. Но а что будет после ее ухода? Или даже, что еще хуже, что если она однажды попробует что-нибудь на пару с Джеймсом, а ей понравится?
Чудесная рыжая девчушка скакала по кабине лифта, подбрасывая плюшевого медведя.
Анну Вайолет, к своему разочарованию, не встречала за эту неделю, хотя ей этого очень хотелось. Страшно нужно было спросить у нее, откуда та все узнала и что еще может рассказать. Но, что самое странное, Вайолет хотелось знать, как та себя чувствует. Прошло ли горло, и как там отношения с ее музыкантом…
Но никого знакомого ей не попадалось в поле зрения. Словно все действительно готовились к предстоящему дню. Двадцать пятого Вайолет помогла дотащить до большой кладовой на седьмом этаже огромную посылку с хлопушками и, не найдя нигде Айрис, самой же и расписавшись за доставку. Левая рука ныла, волдырь с горем пополам уменьшался.
А двадцать шестого, давая Лиз на время “Шагреневую кожу”, Вайолет услышала вопрос:
- Ты ведь знаешь, какое завтра число?
Вайолет шумно выдохнула, распластываясь по полированной поверхности стойки регистрации.
- Ну как тут забудешь…
Комментарий к Fall guy
Fall guy (ам. слэнг) - тот, кто расплачивается за чужие преступления; легкая жертва обмана.
* - в английском существует несколько версий этого имени: в Американской истории - Kit, тогда как Keith - более распространенное написание.
Ребята, которые писали мне с сообщения как незарегистрированные пользователи, надеюсь, вы это читаете и знаете, что я не могу вам ответить просто потому, что для сообщений от незарегистрированных пользователей, увы, нет кнопки “ответить”.
========== Putting on the Ritz ==========
Вайолет часто пыталась думать. Пыталась потому, что мысли попросту не удавалось удержать в голове – они разлетались, как канарейки из клетки, устремляясь под потолок, откуда их так тяжело вылавливать. Нужно прилагать усилия, для которых у Вайолет было слишком сильно развито за эти дни состояние апатии и почти что полного безразличия. Почти что потому, что она все же остановилась в тот раз. Она отпустила Анну, стараясь после не особо задумываться о том, что ей на самом деле понравилось. Понравилось чувствовать контроль, власть над кем-то, понравилось ощущать, как стремительно уходит чья-то жизнь. Услышь она еще год назад по радио сводку новостей, где ведущий монотонным голосом сообщал бы об «удушении на бульваре Сансет», Вайолет, хоть и на мгновение, а ужаснулась бы. Но сейчас же Джеймс превращал все в игру, в увлекательную шалость, где правильным изгибом губ и безумным взглядом добирался до самых потаенных уголков души девушки, вытаскивая наружу все скрытые темные желания.