Толпа будто бы расступалась перед ними, а охрана без лишних слов пропустила наверх. Очевидно, это был кто-то из важных гостей или организаторов. Может, этот человек дружил с Намджуном, и ему поручили проводить Хёнджина?
— Куда мы идём? — музыка на втором этаже была намного тише, освещение темнее, и даже полы напоминали тёмную штормовую пучину, а не светлый прибой, нагнетая атмосферу.
Или это в глазах потемнело, а уши заложило.
Под изучающим взглядом сделалось неуютно. Хёнджин передернул плечами, замерев в нерешительности посреди коридора, который то уменьшался, то расползался змеёй на десятки метров вокруг.
— Туда, где меньше лишних глаз.
Его привели в комнату, напоминавшую декорации к фильмам для взрослых. Вульгарно-кричащий дизайн, игрушки, ремни и цепи подсказывали, чем именно здесь принято заниматься. На стенах висели провокационные фотографии обнаженных тел без лиц. Странно, но интерьеры комнаты и помещения со снимков были схожими, как если бы кадры запечатлели здесь. Кровать заправили шёлковыми простынями алого цвета, зеркальный потолок отражал каждый шаг, а дверь закрывалась на электронный замок.
Наверное, в такие места гости уводили понравившихся мальчиков или девочек, чтобы не мучаться с выбором отеля.
Неужели Намджуну — достойному и благородному человеку, которого успел узнать Хёнджин, — могло нравиться подобное? Или…
— У тебя есть время, чтобы подготовиться.
Хёнджин остался один в пустой комнате. Сеть ловила плохо, интернет не грузил. Он все ещё не понимал, где находится, и зачем его сюда привели.
Намджун как будто целую вечность не отвечал на вызов.
— Ты где? — вопрос задали одновременно.
— Не знаю, — выдохнул Хёнджин, сняв маску и покосившись на дверь. — В каком-то странном месте. Мне нехорошо.
Намджун молчал с десяток секунд, а потом сказал:
— Я разберусь.
— Но…
Хёнджин смотрел на потухший экран, затаив дыхание. До этого момента он старался сохранять спокойствие, надеясь, что находится здесь по инициативе Намджуна, но удушающий страх разрастался с каждой секундой.
Непонятно, сколько времени он просидел, не шевелясь. В дверь постучали. Вынырнув из вязких мыслей, Хёнджин пошёл открывать, забыв маску на кровати.
Тот самый мужчина усмехнулся, привалившись к косяку. Весь его вид свидетельствовал о небрежной расслабленности и силе.
— Да ты красавчик, — он поднял руку, заправив прядь волос, скользнувшую на лицо, Хенджину за ухо.
Отшатнувшись, Хёнджин беспомощно огляделся. Предметы в комнате шли рябью, а пол норовил сбежать из-под ног.
— У тебя есть какие-нибудь особые предпочтения? Пожелания? — медовый голос лился в уши.
Хёнджин покачал головой, протирая глаза. Он только в дорамах и фильмах видел, чтобы в бокалы подмешивали непонятные вещества, и никогда бы не подумал, что нечто подобное могло случиться с ним в реальной жизни.
И зачем только попробовал тот злополучный коктейль? Самочувствие стремительно менялось из нормального в непонятное. Хёнджин уже не помнил, звонил ли Намджуну, и что забыл здесь: в этом здании, в этой комнате.
— Мне нехорошо, — заплетающимся языком повторил он, пошатнувшись.
В какой стороне туалет? Нужно было вырвать. Или умыться, и позвонить Намджуну.
Зачем… звонить Намджуну?
Хёнджин словно оказался запертым в своей же голове, где мысли мешались с огромной скоростью, а свет преломлялся и разлетался на десятки огней, от которых рябило в глазах.
— Ким Намджун, — прозвучало совсем рядом.
Такое чувство, Хёнджин слышал этот голос множество раз.
— Забирай своего мальчишку.
А потом он отключился.
========== Часть 6 ==========
Сознание возвращалось урывками, фрагментами воспоминаний: полуобнажённые люди, движение волн под ногами, приглушённый бит, секьюрити в маске, помогший оставаться в вертикальном положении.
На заднем сидении машины Хёнджина вывернуло прямо на пол. Кто-то придержал за волосы, отведя назад, чтобы не лезли в лицо. Он еле сдержался в лифте и рухнул на колени возле унитаза, распрощавшись с остатками обеда и завтрака.
Жутко хотелось пить, но от воды легче не стало. Желудок снова свело болезненным спазмом, горечь обожгла глотку, и Хёнджин согнулся, выплевывая желчь и воду. Глаза слезились, из носа текло.
Хорошо, он не видел себя со стороны. Макияж размазался, дорогущий костюм был заляпан, и в целом выглядел он очень жалко.
— Раздеться можешь? — послышалось сверху.
Не осталось сил, чтобы встать, о другой активности и речи не шло.
Качнув головой, Хёнджин поднял расфокусированный взгляд. Слабое узнавание мелькнуло и померкло, вытесненное новым приступом тошноты.
Его подняли на ноги, помогли снять грязную одежду, придержав за талию.
Низко наклонив голову, Хёнджин упёрся лбом в крепкое плечо.
— Всё нормально, — шепнул Намджун, погладив по спине.
Кажется, он забрал Хёнджина с непонятной тусовки и привёз к себе.
— Ты там был? — невпопад спросил Хёнджин.
— Давай потом поговорим.
Он не возражал, да и не особо соображал, чтобы вести важные беседы.
Намджун настроил температуру. Под водой было никак — по-прежнему тошнило, глаза слипались, а земля уходила из-под ног, зато мятный гель для душа перебил неприятный запах кислоты, а потом и вовсе взбодрил. Ненадолго.
— Вылезай.
Завернув в пушистое полотенце, Намджун сомкнул края. До этого он держал лейку, направляя напор воды.
При других обстоятельствах Хёнджин бы смутился, но стыд требовал сил, а они были на исходе.
— Так. Кажется, я забыл вещи, — Намджун потянул Хёнджина в сторону спальни — своей, не гостевой.
Мони радостно вилял хвостом, ткнувшись мокрым носом в колени.
— Хэй, парень, — Хёнджин наклонился потрепать того между ушей и замер.
Руки дрожали, пальцы не слушались, а вдоль позвоночника потянуло холодком.
Выудив из недр гардеробной шорты и футболку, Намджун как маленькому помог одеться. Стоять становилось всё сложнее.
— Ложись, — посоветовал Намджун.
Хёнджин застыл перед огромной кроватью. Они ночевали в этой спальне вместе. Впервые в ту ночь, когда Пак Чимин нагрянул в гости, но все предыдущие разы Хёнджин чувствовал себя гораздо лучше.
— Если меня затошнит…
Все страдания мира отразились на лице. Неужели Намджун не понимал, в какую неловкую ситуацию ставил? Однако Хёнджин недолго терзался сомнениями. Силы оставили ещё в номере и возвращались резкими разрядами дефибриллятора.
Кровать оказалась мягким облаком. Укутавшись в одеяло, Хёнджин быстро отключился. Он выплыл из забвения, когда Намджун разбудил выпить какие-то таблетки, и потом ещё раз, захотев в туалет. Хёнджин опасался, что его вывернет на постельное белье или на пушистый ковёр под ногами, но этого не случилось.
Во сне он слышал, как Намджун разговаривал по телефону на повышенных тонах, с кем-то споря. Доносились отдельные слова — договорённость, неустойка, контракт. Кто и кому должен, Хёнджин бы не разобрал. Может, он видел и слышал сон, а в действительности квартира погрузилась в тишину.
Мони пару раз забирался в постель, облизывал лицо, отдавливал грудь и ноги, пытаясь устроиться сверху. Хёнджин ворочался под одеялом, натягивал его повыше и снова отключался.
Он проснулся жутко голодным. Панорамные окна были задёрнуты плотными шторами, за которыми стояла ночь. Без телефона невозможно определить, сколько Хёнджин проспал: несколько часов, половину дня, сутки. От последних вариантов сделалось дурно, ведь если он не возвратился в общежитие, руководству пришлось объясняться перед ребятами. В который раз.
Резко сев в постели, Хёнджин поморщился, потерев лоб — тупая боль прошила от виска до виска.
Предыдущие события пронеслись в голове в перемотке: вот воодушевлённый Хёнджин собирается на встречу к Намджуну, терпеливо отсиживает макияж, потом приезжает в непонятное место, пробует коктейль и…