Конечно, секреты всё усложняли. У Намджуна было достаточно денег, но он предпочитал платить за ужин, шопинг или отдых, а не за чувства.
У Хёнджина был выбор. Но пока они встречались по контракту, и Хёнджин думал, что не может отказать, Намджун просто ждал, пока не грянул гром.
Когда Хёнджин по ошибке попал на закрытую тусовку вместо того, чтобы приехать к Намджуну — подтвердилась теория полиции про наркотики. Фигурантами стали слишком важные шишки из разных сфер, потому за огромные деньги дело прикрыли, обрубив попытки добиться правды или справедливости. Впрочем, ничего удивительного: подобное становилось достоянием общественности, только если чьи-то миллионы мешали зарабатывать кому-то миллиарды.
Намджуну не было дела до грязной внутренней политики и междоусобиц в полиции и верхах. В тот вечер он собрал фуллхаус, ткнув контрактом представителей JYP Entertainment. Из-за оплошности водителя в нем были нарушены сразу несколько пунктов. Намджун не получил оплаченную услугу к назначенному времени. Машину, в которую сел не Хёнджин, развернули на пол-пути к компаунду, но даже так неизвестные люди подобрались слишком близко к личной информации. Не хватало только, чтобы кто-то из обычных ребят узнал, какими способами предпочитал встречаться Намджун. Хоть контракт подписывался с обеих сторон, Намджун не верил в подобные совпадения. Это не паранойя, на его плечах лежала большая ответственность, а репутация дорого стоила.
Пока Хёнджин отсыпался, приходя в себя, Намджун успел проконсультироваться с юристом. Он общался с представителями компании Хёнджина по телефону, но в присутствии своего адвоката. Диктофон записывал каждое слово. Намджун не собирался угрожать, но ему не оставили выбора.
Конечно, на тусовке оказались его знакомые, с которыми негласно рекомендовалось поддерживать отношения по правилам закрытого сообщества. Их сложно назвать друзьями, они помогали и делились информацией за большую плату, с ними приходилось вести разговоры, напоминавшие шахматные партии.
Хёнджину повезло, Намджун вовремя связался с одной из таких «подруг». Его передёргивало при мыслях, что бы сделали с Хёнджином в том номере, и какого хрена он вообще там оказался!
Как можно было допустить подобную ошибку? Это не оплошность, а катастрофа!
Намджун бы мог придать дело огласке, засудить компанию, потребовать выплатить компенсацию за причинённый моральный ущерб. Он мог устроить грандиозный скандал даже в узких кругах, ведь что было хуже потери лица перед элитным сообществом? Но вместо этого он захотел, чтобы бан Хёнджина закончился, и его больше никогда не привлекали к подобной деятельности.
Адвокат — старый приятель Намджуна, часто выручавший в скользких ситуациях — вёл переговоры с юристами JYP Entertainment, и по итогу добился частичного возврата денежных средств, ловко маневрируя обязательствами обеих сторон, прописанными в контракте.
Намджун не думал о деньгах, все его мысли возвращались в тот момент, когда он подхватил на руки бессознательного Хёнджина и прислушался к биению сердца, низко наклонившись в попытке уловить дыхание.
Быть честным с собой значило признать, что симпатия давно переросла в нечто большее, только Намджун не мог переспать с Хёнджином, пока тот думал, что это работа.
И несмотря на свои положение, состояние и статус Намджун не был уверен на все сто, что Хёнджин с ним откровенен, а не играет прописанную руководством роль. Как оказалось, доверия в их отношениях не хватало, пока Намджун платил по тарифу и ожидал подвоха.
Он не признавался самому себе, что привязался. Втянулся настолько, что позволил Хёнджину перебраться в свою постель и постепенно завладеть сердцем.
Пока они не общались, и юристы решали проблемы, Намджун погрузился в работу — так проще всего избавляться от назойливых мыслей. Он репетировал с большей отдачей, часами зависал в студии и возвращался домой на короткий сон. За Мони присматривала помощница, Намджун даже подумывал перевезти его к родителям, чтобы не подвергать стрессу, но не сделал этого, передумав в последний миг. Оставаться в квартире одному не хотелось, как бы эгоистично это не звучало. Иногда вместо того, чтобы быть хорошим для всех, Намджун оставался человеком, которому требовалась компания и молчаливая поддержка верного друга.
— Вы что, расстались? — спросил Чимин, опустившись на диванчик рядом.
Из-за раздавшихся размеров Намджуна сидеть вместе было тесно и немного непривычно.
Намджун задумался, решая, как лучше ответить. Основной прогон закончился ещё четыре часа назад, и чтобы не возвращаться домой, он завис в студии.
В отличие от Мони Чимин не умел молчать.
— Серьезно? Он что, идиот?
— Не оскорбляй, — на автомате отозвался Намджун.
— Правда — это не оскорбление! Твой — уже бывший парень — точно идиот.
Какого бы результата не ожидал Чимин, но его слова вызвали улыбку.
— Мы поссорились, — поправил Намджун.
— А я предупреждал, что у твоего красавчика скверный характер!
— Мне ты ничего не говорил.
— Конечно! Я предупреждал других, что нам придётся разгребать последствия.
Засмеявшись, Намджун повернулся к Чимину.
— Всё так плохо? — Чимин выглядел по-настоящему участливо. Опустил плечи, заглянул в лицо, сочувственно сведя брови.
— Не знаю, — ответил Намджун.
Он не смог дозвониться до Хёнджина, предприняв семь попыток и рассчитав наиболее подходящее время, а быть навязчивым не собирался. Это противоречило принципам.
— Хочешь, я с ним поговорю? — предложил Чимин.
— Хочу есть, — съехал с прямого ответа Намджун. — Закажем что-нибудь?
Он не беспокоился, как отреагирует Чимин, если Хёнджин вдруг скажет правду. Намджун не был уверен, что на самом деле хочет знать, какие мысли о сложившейся ситуации были у Хёнджина.
В стрессе, как ни странно, увеличилась продуктивность. Ничего не отвлекало от творчества, и Намджун сконцентрировался на работе. Иногда на разгонах он оставлял телефон вместе с сумкой и одеждой в комнате отдыха, заваливаясь в студию сразу после тренировок. Спорт тоже помогал очистить разум от лишних мыслей.
Текст новой песни затянул. Намджун работал допоздна, увлёкшись игрой слов, а когда собрался домой и выудил из груды вещей телефон, провалившийся на дно сумки, невольно задержал дыхание, глядя на экран. Последним пропущенным был звонок от Хёнджина. Намджун так и подписал его — по имени, чтобы не играть в ребусы или придумывать шифр. Мало ли Хёнджинов в Сеуле? Если бы заметили, кто ему звонит, установить связь между ним и Хёнджином из Stray Kids мог только Чимин, да и то потому, что видел их вместе.
Почему Хёнджин игнорировал предыдущие звонки, а сейчас сам решил выйти на связь? Правда поначалу принесла долгожданное облегчение, но как только Намджун понял, что через каких-то полчаса они встретятся, заволновался, терзаемый сомнениями. Нужна ли эта встреча? А может стоило поставить точку и закрыть книгу?
Казалось бы, их с Хёнджином разделяла бездонная пропасть, но как только они виделись, Намджун успокаивался. Удивительно, как близость одного конкретного человека меняла восприятие.
Намджун бы никогда не подумал, что его парнем окажется айдол. Что он сам, вообще-то, по парням. Ладно, по одному конкретному, потому что к остальным он не испытывал и капли интереса.
Разумеется, они не поговорили. Как только Хёнджин переступил порог квартиры, Намджуна повело: он привык сдерживать желания и эмоции, но Хёнджин подначивал одним только видом.
Когда плотину прорывало, мощный поток сносил всё, что попадалось на пути — именно так ощущал себя Намджун, из года в год задвигавший личную жизнь и плотские желания на задний план.
Они договорились встретиться в выходные, и от предвкушения сладко тянуло внутри.
«Посмотри», — Хёнджин прислал селфи. Он выглядел как принц, сошедший с экрана.
Только принцы не улыбались так лукаво, словно заманивая в ловушку.