Приехав по месту вызова, Дакота вышла из машины и подошла к месту, где лежало тело. Обнаженный мужчина с выколотыми глазами был повешен на дереве, однако, его уже собирались везти на вскрытие. Перед тем как погрузить труп в машину скорой помощи, девушке дали взглянуть на него.
Тяжело вздохнув, она кивнула, разрешив закрывать его и увозить.
— Что известно, Томас? — поинтересовалась Дакота, делая глоток из бутылки.
— Мужчина средних лет. Сообщение о преступлении было анонимным. Когда мы приехали, он висел на ветке, петлей послужил галстук. Другой одежды вокруг не было. Изо рта торчала ручка, которой и выкололи ему глаза, — после этого он протянул ей найденные предметы.
— Что еще? Следы, сигареты? — спросила она, направляясь к дереву.
— Дождь все размыл, а пуля прошла навылет, поэтому мы никак не можем ее найти. Но почему-то все уверены в том, что именно в этот раз к убийству причастны люди Вегаса, — Дакота смерила его недоверчивым взглядом, услышав это имя.
— Снова ты за старое. Придумали какого-то злодея, даже прозвище ему дали, но при этом никто и никогда его не видел. Хватит ерундой заниматься, — фыркнула она, а затем допила кофе.
— А у вас есть другое объяснение, лейтенант? — осмелился спросить Томас.
— Есть, — кивнула Дакота, обернувшись. — И его я хотя бы могу объяснить, но не этого вашего Вегаса, которого все боятся, — она закатила глаза и усмехнулась. — Закончим этот разговор.
Отойдя от офицера, Дакота присела перед деревом, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, однако, убийца и правда оказался слишком аккуратен. Не обнаружив никаких следов, девушка разозлилась.
— Черт!
Пока она возвращалась обратно в участок, ей на ум снова и снова приходили слова Томаса. Уже несколько лет весь город боится мнимого Вегаса, о котором ходят лишь слухи. Однако до сих пор не нашлось ни одного свидетеля, который бы подтвердил его существование.
Но зачем кому-то пускать эти слухи? Может, этому человеку или людям заплатили большие деньги? Страх всегда живет в голове. Возможно, люди бояться несуществующего человека, придуманного каким-нибудь фанатиком. Ведь всегда проще спихнуть свои проблемы на какого-то злодея, чем действительно искать виноватого.
Дакота усмехнулась этой мысли. В участке часто обсуждали его, пытались представить, как он может выглядеть. Кто-то предполагал, что это женщина, сошедшая с ума и убившая своего мужа, после того, как застала его с любовницей, а потом пустившаяся во все тяжкие. Кому-то в голову приходила идея о том, что это мужчина среднего возраста с комплексом неполноценности в духе Фрэнсиса Долархайда. Версии появлялись чуть ли не каждый день, но абсурда в них становилось все больше.
Когда она услышала об этом впервые пару месяцев назад, то лишь посмеялась, но сейчас это уже начинало выводить из себя. Гоняться за человеком, о котором никто ничего не знает — тоже самое, что пытаться поймать приведение, а у полиции и без этого сейчас много дел.
Выйдя из машины, Дакота направилась в участок. Шум и гам здесь не прекращался ни на минуту, и как только она вошла в здание, к ней сразу выстроилась очередь. Детективы хотели узнать ее мнение по различным вопросам, некоторые пытались отпроситься на выходные или же просто пожаловаться на свою личную жизнь.
Но лишь один человек стоял возле двери в кабинет с ужином и улыбался. Девушка покачала головой и усмехнулась.
— Эй, оставьте ее в покое и дайте, наконец, поесть, — улыбнулась Оливия. Дакота улыбнулась в ответ и с облегчением сняла пальто, после чего повесила его в шкаф. Ее подруга тем временем поставила контейнеры с едой на стол. — Я уже подумала, что у нас и не будет возможности пообедать, — недовольно проворчала она.
— Поверь, я тоже так думала, — Дакота упала на диван и прикрыла глаза, пытаясь хоть немного расслабиться. — Нет сил даже ходить, я серьезно.
— Может, хотя бы сегодня переночуешь дома? — поинтересовалась Оливия, а затем протянула ей контейнер и вилку.
— Я бы с радостью, но посмотрим. Кто знает, что еще произойдет вечером. До конца рабочего дня осталось несколько часов, а ожидать можно чего угодно, — фыркнула Дакота.
Весь город трепетал от ужаса. Конечно, это было не так заметно для приезжих, ведь до сих пор Лас-Вегас оставался мегаполисом для развлечений. Но в людях словно отключалась человечность, злоба и страх брали вверх над их чувствами, и постепенно это передавалось всем жителям.