Остаток вечера мы просидели в гостиной перед огромным плазменным экраном, пили мартини и смотрели "Пиратов Карибского моря". Я в полудреме привалилась к Блондину, медитируя над своим единственным бокалом мартини, да и то он был всего наполовину пуст. Потом я его чуть было на себя не вылила, и бокал у меня забрали. После того, как до нас донесся храп Аарона, который вообще уснул перед экраном, решено было сворачиваться и отправляться спать.
Пока Мика изображал пантомиму "где моя любимая майка, женщина?!", переворачивая все вещи и приводя комнату в состояние абсолютного бесконтрольного бардака, я смогла даже спокойно переодеться в свою привычную пижаму, состоящую из шорт и футболки, поскольку Громиле до меня в данный период времени дела не было. В результате он нашел футболку где-то под завалами моих пакетов с покупками, обвинил во всем меня и с ворчанием стал переодеваться, пристроившись на краешке кровати. Сказать мне было нечего, да и не хотелось портить себе настроение глупыми стычками, которые возникли на пустом месте. Не знаю, странно это или нет, но мне и вправду не хотелось тратить силы на эти столкновения разумов, когда каждый пытается выглядеть как можно круче, а со стороны это смотрится смешно и нелепо.
Я смотрела на рельеф его спины, когда Мика снимал рубашку и надевал свою футболку с надписью "Born to be wild", и лениво размышляла о том, что я так давно не видела, как он играет в баскетбол, потому что никогда не ходила на университетские игры. Причину этому я вспомнить не могла, возможно, это банальное отсутствие времени, потому как особой принципиальностью я не страдала, и пропускать игры нашей команды из-за присутствия в ней Мики по этой самой причине не стала бы. Возможно, мне стоит в новом семестре посетить хотя бы одну игру, чтобы убедиться в том, что Блондин не зря пользуется такой популярностью.
- Итак, на что ты умудрилась просадить кучу денег, судя по количеству пакетов? - с любопытством спросил Мика, растягиваясь на кровати поверх одеяла на животе, вытянувшись с комфортом почти во всю длину кровати. Я окинула его беглым взглядом от ступней до кончиков встрепанных волос, в очередной раз удивившись, какой же он все-таки долговязый.
- Тебе настолько любопытно? - переспросила я.
- Видимо, да. Это просто настолько необычно для тебя... Купили туфли? - поинтересовался он, улыбаясь.
- Купили, если тебе от этого стало легче. Смотри, не лопни от ехидства, пожалей эти простыни. Кстати, Казанова, где твоя майка? Где ты откопал эту рубашку? - я приподняла брови, поудобнее устраиваясь на подушках. Мика в ответ глухо усмехнулся, уткнувшись лицом в подушку, и пожал плечами.
- Одна милая девушка испачкала ее блеском для губ, - сообщил он несколькими секундами позднее, поднимая голову от подушки. - Думаю, тебе вряд ли будет интересно услышать, при каких обстоятельствах это произошло. Так что ответ достаточно подходящий, да?
- Вполне, - кивнула я. Выходит, я носилась по этому магазину как бешеная собака, а этот маменькин сыночек окручивал очередную блондинку в каком-нибудь кафе? Хорошо устроился. Надеюсь, он не планировал то, что я должна буду сидеть в этом особняке и прикрывать его зад? Не дождется. Я тоже хочу подцепить горячего пляжного мальчика и отдохнуть от всех Каллахенов. Не знаю, удастся ли мне сия затея, посмотрим.
- Знаешь, а ты все-таки мазохист, - сообщила я позднее. - Ты проверялся у психоаналитика? До сих пор голову ломаю, зачем ты устроил эту комедию? Даже не комедию, а настоящий цирк на выезде, со мной в главной роли. Зачем тебе это, Блондин? Ладно я, бессердечная сука, которая пользуется тем, что в ответ получила должность ассистента мадам Жюстин, отдых на побережье - хотя сейчас это трудно назвать отдыхом, некоторое пополнение в гардеробе и новые ощущения. Будет о чем вспомнить, если ты не втянешь меня в очередное абсолютно сомнительное дельце. Мне ни горячо, ни холодно от успеха или провала нашей сделки. Но - ты? Ты ввязался в очень странное и явно не направленное на успех дело, потому как предложил сделку девушке, которая и в грош тебя не ставит, прости за откровенность. Куда проще было бы позвать влюбленную в тебя дурочку, которая будет виснуть на твоей шее, млеть от восторга при одном только взгляде на твою потрясающую задницу и уж явно изобразит твою подружку намного лучше меня. Смысл от этого цирка, Ми-Ми?
- Ты так хочешь об этом поговорить? - с любопытством переспросил Каллахен, подперев щеку ладонью. Весь мой монолог о цирке на колесиках он выслушал с самым непроницаемым лицом, без малейшего ехидства, глядя на меня. Обычно мне непривычно выдерживать его взгляд долгое время при разговоре и особенно тяжело при многочисленных стычках, но сейчас Мика смотрел на меня совсем по другому. Не сказать, чтобы этот взгляд был откровенно доброжелательным, но и неприязни в нем не было. Немного любопытства, немного интереса. Этакий коктейль.
- Ну, когда-то же нам надо об этом поговорить, - отозвалась я, откинув челку с глаз.
- Хорошо, - Мика небрежно пожал плечами, продолжая разглядывать меня. - На какой вопрос мне ответить: про цирк на выезде или про влюбленную дурочку? - улыбнулся он.
- Не ерничай, - отмахнулась я.
- Почему ты? - неожиданно серьезно сказал Мика, мгновенно убрав улыбку с лица. - Мы никогда не были такими уж заклятыми врагами, как все считают, и как говорим окружающим мы. А наши шуточки и активные военные действия всегда заканчивались не так плачевно, если бы мы велась открыто неприязненная война.
- А кто написал мне на лобовом стекле нехорошее слово? - приподняла брови я.
- Так оттерлось же.
- Железная мужская логика... - проворчала моя вредность.
- А кто мне все шины спустил перед выпускным балом?
- А кто наговорил одному печально известному сокурснику столько гадостей, что он до сих пор от меня шарахается от прокаженной?
Мика неожиданно громко расхохотался, спрятав лицо в подушке. Пока он отсмеивался, я чувствовала себя полной идиоткой, как будто сказала какую-то смешную глупость.
- Что ты ему наговорил, признавайся? - зарычала я, начиная злиться то ли на саму себя, то ли на то, что этот нахал ржет как сумасшедший. - Каллахен...
- Не скажу, - покачал тот головой, поднимая голову от подушки. - Тебе еще рано знать подобные великие слова, женщина. И это наши мужские дела.
Мне опять захотелось просто взять и врезать ему, но я сдержалась из практических соображений - не хотелось потом получить сдачи и устроить потасовку прямо в спальне.
- "Это наши мужские дела", - передразнила я его, скорчив гримасу. - Позер.
- Я никогда не выносил весь этот бред между нами на мировой уровень, - вернулся к старой теме Мика. Меня удивило то, что он не стал огрызаться на "позера", хотя и не был в восторге от моих поддразниваний. Выходит, он сам хотел поговорить на эту тему, просто ждал, когда я сама додумаюсь ее обсудить. Я что, настолько предсказуема?
- Ты называешь наше это соперничество бредом? - приподняла брови я, сложив руки на груди.
- А как это назовешь? Ты все это начала. Я лишь отвечаю, - лаконично отозвался Мика.
- Я начала? Ты всегда все начинаешь первым! Ты цепляешься ко мне, к каждому слову, к каждому жесту и к каждому поступку. Ты понять не можешь, как это я могу называть тебя сволочью и эгоистом, отмахиваться от тебя и открыто заявлять, что ты придурок, в то время как остальные за тобой толпами бегают и слезами обливаются от счастья, стоит тебе улыбнуться. Я так настойчиво расшатываю твой трон, что ты бесишься, но ничего с этим сделать не можешь.
- Дура, никакой ты трон не расшатываешь, приди в себя, - скривился Каллахен.
- Но ты бесишься, что я всегда считала тебя самовлюбленным кретином?
- Ты не настолько пуп земли, чтобы я маялся из-за твоего мнения, - отрезал он. - Мне все равно, что ты думаешь обо мне. Я не виноват, что ты ревнуешь.