Никогда не купалась ночью, поэтому мне было и непривычно, и несколько страшно. Если при свете солнца океан был бирюзово-голубым, то теперь он был черным и сливался с небом. Отбросив мысли о том, что в темной воде плавают всякие кошмарные существа (да, у меня богатое воображение!), я понадеялась на то, что они, если что, прельстятся на Мику, уже отфыркивающегося от воды где-то на приличном расстоянии от берега.
- Тебя что, парализовало?! - рявкнул Каллахен, вальяжно плескаясь где-то вдали. - Вода замечательная.
Отвечать я не стала и, перепрыгивая через прибрежные волны, отправилась покорять черный океан. Как я уже говорила, пловец на далекие расстояния из меня никудышный, поэтому далеко от берега я плыть не собиралась. Мика, сообщив мне, что сплавает на глубину и вернется, отправился изображать из себя арктического кита. Когда он вернулся, отфыркиваясь и выравнивая сбившееся дыхание, я ради развлечения ныряла где-то на мелководье, хотя под водой тоже была одна чернота. Возвращение Великого Пловца ознаменовалось кучей брызг в мою сторону, после чего мне пришлось принять бой. Остаток купания мы с криками носились по мелководью как двое пятилеток, перепрыгивая волны и брызгаясь водой - на самом деле занимательное занятие, скажу я вам, если не обращать внимания на то, что вторым пятилетним ребенком был Мика Каллахен. Для меня открытием было увидеть этого пижона, ради развлечения удирающего от накатывающих на берег волн...
Через какое-то время ветер усилился, волны стали выше и сильней - мы признали наш проигрыш природе и выбрались на берег. Подхватив вещи, мы вприпрыжку бросились в сторону дома, по дороге споря из-за того, кто будет занимать ванную на втором этаже. Душ был и на первом, собственно, поэтому мы спорили без особого энтузиазма. Уже на кухне Мика уступил мне второй этаж, мотивируя это тем, что у него "уже отмерзло все самое главное" и что нет сил подниматься по лестнице в этих ледяных плавках. Когда я вернулась в спальню, Блондин уже спал, уткнувшись носом в свою подушку. Да и я тоже не особо долго ворочалась, все-таки ночное купание полезно перед сном, что ни говори.
Надо повторить при желании завтра.
Утро ознаменовалось тем, что я проснулась с ощущением чужеродного присутствия на своей территории. Это самое чужеродное выразилось в подушке на моей голове - и, судя по тому, что моя подушка была на месте, то, что было сверху, можно было смело назвать подушкой Блондина. Так какого, простите, хрена, подушка делает у меня на голове?
Ворча что-то про безмозглых великанов, я выбралась из-под подушки и заняла относительно вертикальное положение. Спать хотелось почему-то до сих пор. На самом деле я тяжело встаю по утрам, даже если сплю до полудня. Но увиденное заставило меня мгновенно забыть про сон и про подушку. Нет, обнаженного Каллахена я не обнаружила, ключи от новенького "Феррари" тоже, - всего лишь Блондина, сидящего в изножье кровати и рассматривающего мои только купленные босоножки на шпильке. Откуда он их взял, понятия не имею! Неужели в вещах рылся?!
Молча схватив подушку, я швырнула ею в видимого противника, искреннее надеясь на то, что босоножки останутся в живых. Подушка попала в цель, но вопль ужаса, который выдал Мика, чуть не довел меня до инфаркта.
- Господи, идиотка! Я перепугался до смерти! Ты бы хоть кашлянула для приличия! - рявкнул он, еле удержавшись на краешке кровати и пытаясь успокоить сбившееся дыхание. - Я чуть не... Тьфу, тебе даже ума не дали! Есть красивые, есть умные, а ты третий тип! - он швырнул в меня одной босоножкой, от которой я спряталась под одеялом.
- Руки прочь от моих вещей, клептоман! - фыркнула я в ответ, пригрозив ему этой самой босоножкой. - Испортишь еще. Ты цену видел?!
- Слава Богу, что нет... - отозвался Мика хмуро, - В отличие от тебя, у меня ранимая детская психика.
- Еще вспомни про "люблю свою девушку и долгие прогулки по пляжу", - я гнусно захихикала, нятянув одеяло до самого носа, чтобы спрятать свой зловеще-довольный оскал.
- Ты права, кстати, надо нагуливать загар... - с серьезной миной отозвался Блондин, напрочь проигнорировав мое хихиканье и протянув мне вторую босоножку. - У тебя есть крем от солнца? Тут такое пекло, что без него я стану как вареная креветка... - выдал он с прискорбной миной, глядя в окно.
- Мне еще с тобой кремом делиться?
- Я твой мужчина, ты должна обо мне заботиться! - он повернулся ко мне, выдав свою коронную ироничную полуулыбку, ответ на которую у меня всегда был один. Я показала средний палец и выбралась из кровати.
- Ты моя заноза в заднице космических размеров. Если ты мой мужчина - где мой завтрак в постель?
- Лучше бы ты что-то другое спросила, а не про завтрак, - Мика растянулся на освободившейся кровати, закинув руки за голову. - Я думал, ты уже достаточно взрослая.
Препираться мы так могли часами, это уж известный факт. Впрочем, сейчас эта беседа никого не задевала за живое, поэтому мы оба улыбались и не обращали друг на друга внимания. Вспоминая эту ночь на пляже, я могла смело предположить, что начало все-таки положено, и, быть может, через пару недель мы сможем найти общий язык. И может быть, станем друзьями. Я не заикаюсь про "хороших друзей", с меня хватит и того, что у меня больше не будет поцарапанных дверей и слухов о том, что я лесбиянка. Впрочем, к слухам и царапинам я уже привыкла...
А ведь, зараза блондинистая, так внятно и не ответил на вопрос, зачем ему этот цирк на колесиках!
Вспомнив об этом, я встала в позу "крутой женщины" где-то посреди комнаты и, ткнув в сторону кровати пальцем, выдала все это, упомянув и "цирк на колесиках" и "заразу блондинистую".
- Ты меня с этого света сжить хочешь своими дурацкими вопросами? - отозвался Мика.
- Вас, упырей, так просто не возьмешь... - фыркнула я в ответ. - Клянусь, Каллахен, если этот цирк принесет мне кучу проблем, я тебе устрою такую райскую жизнь, что проколотые шины тебе покажутся детскими забавами. Если ты специально тут комедию ломаешь, скажи сразу...
- Джей, все, что я тебе вчера говорил, вполне серьезно, не глупи. Вот послали мне небеса вечного перестраховщика!
- Это тебе за грехи твои тяжкие! - злорадно сообщила я, сложив руки на груди.
- Дурочка... крашеная. Ты же сама хотела наладить отношения, но продолжаешь считать меня самовлюбленным эгоистичным идиотом . Так дело не пойдет. Уподобляться заучкам и занудам я не намерен, так что прости, какой есть - такой есть. Эгоистичный, самовлюбленный... Хм, как там ты еще меня называешь? Хочешь играть только по своим правилам? Не выйдет, уж извини, - Мика приподнялся на локтях и окинул меня насмешливым взглядом. - Если уж играть, то по нашим правилам, а не только по твоим. Ты не менее эгоистична, чем я, Джейсон, просто не хочешь и не любишь этого признавать. Загоняешь всех без разбора под одну гребенку, а потом еще удивляешься, почему многим это не нравится. Не надо со мной такого делать, это раздражает.
- А не ты ли мне говорил, что тебе дела нет до моего мнения? - ощетинилась я в ответ. - Пытаешься тоже изобразить меня дьяволицей во плоти, Каллахен? Не выйдет, мне с тобой не сравниться.
- Твое мнение тут не при чем.
- Еще как при чем, Блондин. Моя гребенка - что хочу, то и делаю. А ты за своей смотри... - фыркнула я, нетерпеливо взмахнув рукой.
- А знаешь, вся проблема-то не во мне. А в тебе самой. Не стоит обвинять меня в том, что я начинаю к тебе цепляться - просто ты сама слишком остро все воспринимаешь. Как меня, так и все то, что с этим связано. Выкидывай свою гребенку, Джейсон, иначе ничего хорошего в результате не получится.
- А ты так уверен, что мне нужно все это хорошее?
- Ну ты и задница! - не выдержал Мика, поднимаясь с кровати. - Теперь я уверен, что это цирк на колесиках. И главным клоуном буду я, если срочно чего-нибудь не предпринять. Так что раздевайся.