Тем временем водитель подошел к двери спортклуба и набрал код на домофоне. Перекинулся парой слов с невидимым собеседником и закурил, привалившись плечом к стене.
Минут через пять она вышла – в коротком пальто, сапожках, с дамской сумочкой на плече. Зябко поежившись, скользнула под зонт к водителю и рассмеялась. Из-за толстого стекла кафе это выглядело как беззвучный оскал. Пригнув голову, она скользнула на заднее сиденье, водитель захлопнул за ней дверь и, обойдя машину сзади, сел за руль. Но «BMW» продолжал стоять на месте.
Сердце у Максима екнуло.
Он поднялся, отодвинув стул, положил на барную стойку несколько купюр и двинулся к выходу.
– Ваш кофе, – сказала ему в спину официантка. Вздохнула и поставила поднос рядом с оставленными деньгами. Сумма превышала стоимость заказа раз в десять.
Выйдя на улицу, Долгов быстрыми шагами направился к машине, чувствуя, как предательский холодок в груди превращается в настоящий мороз.
Водитель Сергей, видимо, узнал босса и вышел к нему навстречу.
– Максим Валерьевич? Вы здесь откуда? Что-то случилось?
Долгов, не ответив, распахнул заднюю дверцу и сунул голову в салон.
Маринка была одна.
Испуганно отшатнувшись, она мазнула помадой по щеке и вгляделась в лицо Максима. Наверное, в свете верхней лампочки оно выглядело зловеще.
– Ты что, дурак совсем, так пугать?
– Почему не поехали сразу, как ты села?
– Губы подкрасить собралась, – оттирая салфеткой помаду, проворчала Маринка. – Вот, полюбуйся. Физиономию из-за тебя подкрасила, а не губы, блин…
Долгов тупо улыбнулся, с удовольствием ощущая, как стужа в грудине позорно бежит, уступая место приятному теплу.
Он караулил жену, подозревая ее в измене. Абсолютно беспочвенно подозревая, свинья этакая.
Зная точное время, когда машина заезжает за Маринкой в спортклуб и отвозит домой, он заранее пришел и ждал в кафе напротив. А чего он, собственно, ждал? Что она выйдет не одна? Или в салоне «бэхи» будет восседать холеный хахаль?.. Бред какой-то. Паранойя. Получается, что он не доверял Сергею – собственному шоферу, который работал на него уже два с лишним года. Не говоря уж о законной супруге и любимой женщине в одном лице…
– Максим, что с тобой? – обеспокоенно спросила Маринка, привычно чмокая его в губы. – Ты пьян?
– Я? – Долгов наконец сел в машину и захлопнул за собой дверь. Почти сразу на водительское место забрался Сергей и вопросительно обернулся.
– Домой, Сережа, домой, – кивнул Максим.
Автомобиль плавно тронулся.
– Вроде перегаром не пахнет, – хмыкнула Маринка, внимательно разглядывая себя в зеркальце – не осталось ли следов помады на щеке.
– Я… я не пьян… А знаешь что, давай уложим Ветку спать и поедем в какой-нибудь ресторан, поужинаем вдвоем? Шампанское и все такое… Как ты на это смотришь?
– Да что с тобой стряслось? – отрываясь от зеркальца, нахмурилась Маринка. – Я ж терпеть не могу шампанское… Забыл?
– Когда она родилась, ты очень… э-э… округлилась, – невпопад ответил Максим, продолжая по-идиотски улыбаться. – А с тех пор, как ты пошла заниматься аэробикой, формы приобрели манящую аппетитность. Тебе так очень идет, я серьезно. Раньше совсем худышкой была, потом – пампушкой, а теперь ты миниатюрная богиня… – Долгов осекся. Через секунду поправился: – Нет, теперь ты миниатюрный ангел. Как прошла тренировка?
– Замечательно, в общем. Клуб элитный, дорогой, публика приличная. Что я рассказываю – сам знаешь… А ты-то что здесь делал? Меня, что ль, караулил, балбес?
Она натянуто рассмеялась.
– Я просто пил кофе в кафе напротив. Просто пил кофе.
Долгов наконец перестал улыбаться и в упор уставился на нее.
Маринка тоже смахнула улыбку с лица и с испугом подняла глаза на мужа, не зная, как реагировать на столь необычное поведение. Осторожно взяла его за руку и невольно вздрогнула, почувствовав, какие холодные у Максима пальцы. Какие они ледяные.
Как-то странно начинался этот зимний вечер…
Машина уже неслась по Садовому, пугая редкие снежинки и владельцев тихоходных авто.
Охранник в подъезде поприветствовал их кивком головы и вновь углубился в чтение новостной ленты на мониторе.
В лифте ехали молча, не глядя в глаза друг другу, – впервые за четыре года совместной жизни незримая пленка натянулась между ними, впервые не нашлось слов. Лишь когда двери бесшумно открылись, рука Максима нашла руку Маринки, и пальцы машинально сплелись.
Квартира встретила их неразборчивым щебетанием телевизора и требовательным взглядом дочки из-под темной челки.