- Возможно.
- Где он сейчас? Я не могу с ним связаться.
- Я этого не знаю. Он не отчитывается передо мной.
- Разве он не твой подчиненный?
- У него…особое положение. Я вижу, вы были с ним близки, - усмехнулся Оракул.
Лаакона не сумела скрыть легкого смущения, она даже вымолвить ничего не смогла.
- Такой женщине как ты нечего стыдиться, - усмехнулся Ананта.
- Я…найду его, - прошептала Лаакона.
- Не сомневаюсь, - невозмутимо ответил Оракул.
- Но сначала разберусь с тобой, - более грозно добавила Хранительница.
- Разумеется, после неудачной попытки ворваться в мой разум в целях поиска ответов, это – самое разумное, - усмехнулся Оракул. – Хранительница, я готов к бою.
Лаакона атаковала Ананту.
……
Положение царских войск на земле постепенно ухудшалось. Шестеро логистранских вождей сумели выбить фортунцев с ключевых позиций и постепенно стали контролировать наиболее важные стратегические объекты города. Рассредоточившись, они двинулись на царскую армию полукругом, медленно, но неуклонно, оттесняя их к северным вратам города, где уже должен был поджидать их Ункар со своими покровителями. Все вожди лично вступили в бой, горя желанием отомстить фортунцам за нападение на октарские земли. Кабур сопротивлялся изо всех сил, но логистране были слишком хорошими бойцами и ни в чем не уступали профессиональной армии Царя. Тяжелые потери несли обе стороны, но постепенно логистране одерживали верх. Они выбили почти всех фортунских лучников, и теперь логистранские стрелы втрое чаще разили фортунских воинов, чем фортунские логистранских. Исход битвы стал уже прорисовываться, и теперь лишь воздушная победа фортунских колдунов могла еще изменить ход сражения. Но вихрь утих, Оракул сражался с кем-то равным себе, а возможно даже превосходящим его по силе противником, логистранские Стражи почти поголовно телепортировались на башни и сражались с колдунами, а предоставленные сами себе воздушные жрицы на аэролотах стали обрушивать смертельный дождь из молний и огня на головы фортунцам.
Шах Кабур видел, что ситуация уже почти неисправима. Смертельный полукруг вражеских войск уже почти прижал его армию к резиденции Царя. Дальше отступать было некуда. Надеяться на Оракула и его колдунов не было времени. Шах решился на отчаянный шаг.
- Всем войскам приготовиться для последнего контрнаступления и сосредоточить свой удар на правое крыло наступающей армии. Гвардии Царя принять на себя основной удар логистранских войск! – протрубили приказ Шаха.
Кабур обнажил свой меч и лично повел в бой всю свою армию. Три тысячи фортунских воинов обрушились на правое крыло логистранских и быстро смяли его. Правое крыло стало отступать, но центр наступающей армии стал брать фортунскую армию в окружение, в то время как левое крыло двинулось вперед на гвардию. Четыре узла окружили Кабура, два узла обрушились на капитана гвардейцев Карднама.
Кабур размахивал своим мечом направо и налево. Он видел вдалеке знамена каждого из вождей и пробирался к ближайшему из них, но их все еще разделяло целое море воинов. Град стрел из стэплотов неумолимо косил фортунцев, но доспехи Шаха пока еще надежно его защищали.
Кабур был громаден и искусен в бою, логистранские воины один за другим падали от его меча, но их становилось все больше и больше, пока они вдруг не расступились. Перед шахом показался вождь Ангкор с длинным копьем в руке.
- Он мой, - раздался приказ вождя, и все логистранские воины слегка расступились перед вождем племени сингаров.
- Вот и первый вождь, - усмехнулся Кабур. - Мой меч давно ждал встречи с тобой.
- Тогда начнем, - ответил Ангкор и в диком прыжке налетел на Шаха, выкинув копье вперед и чуть было не пронзил насквозь череп противника.
Кабур едва успел увернуться от молниеносной атаки логистранина, и резким движением меча попробовал перерубить копье надвое, но Ангкор мгновенно переместил оружие и умудрился проткнуть плечо Шаха.
Кабур молниеносно схватил копье своей рукой и резким ударом меча переломил его у самого наконечника, оставив вождя с длинным обломком палки.
Ангкор не растерялся и быстро занял оборонительную позицию. Один из воинов кинул ему другое копье, но вождь в воздухе отбил брошенное ему копье и остался с обломком палки.