Размахивая мечом, Кабур смело бросился в атаку, но Ангкор умело отбил все выпады Шаха и сумел нанести мгновенный контрудар острием палки прямо в грудь фортунца. Кабур упал на землю, и вождь тут же выбил меч из его рук, но Шах успел поймать конец палки и выхватить ее у логистранина. Переломив палку надвое, Кабур отбросил деревянные обломки и вытащил кинжал. Ангкор незамедлительно вынул длинный нож из-под сапога. Вождь и Шах медленно стали подходить друг к другу, пока, наконец, Кабур не набросился на Ангкора, словно медведь, но логистранин ловко увернулся от лезвия фортунца и мгновенным и отточенным взмахом руки перерезал горло Шаха. Кровь брызнула фонтаном, кинжал упал к ногам Кабура, и через миг на землю упал умирающий Шах.
……
Колдуны и стражи с жрицами продолжали вести борьбу друг с другом в воздухе и на крышах башен, но все их заклятия были лишь слабым отражением той магической силы, которая была задействована в битве между Оракулом и Хранительницей.
Ананта перепробовал почти весь арсенал известных ему магических приемов и заклятий, но Блистательная умело парировала все его атаки. Ее магическая защита была практически неуязвимой, а контрзаклятия настолько изощренными и могущественными, что не раз приводили в замешательство Оракула.
Луна светила в эту ночь особенно ярко, и, казалось, придавала еще больше сил и без того невероятно могущественной Хранительнице.
Ананта давно уже призвал на помощь всю свою огромную силу и постепенно приходил к пониманию, что в магическом искусстве логистранка нисколько не уступает, а возможно даже превосходит его. Вибрации высшей магии в главном бою ночной битвы достигали земли, сгибали деревья и приводили в трепет всех вокруг. Даже воины, сражающиеся на земле, практически остановили сражение, чувствуя отголоски магических волн. Теперь все зависело от противостояния двух сильнейших магов враждующих сторон.
Лаакона раскидывалась сверхмощными заклятиями, постепенно разрушающих магическую бронь Оракула, и несколько раз валила его с ног. Но Ананта всегда находил в себе силы подняться на ноги и продолжить бой. Она видела то, с каким трудом он сопротивляется ее силе, но и сама была предельно настороже, ибо любая оплошность, даже самая незначительная, могла привести к перехвату инициативы. Лаакона запустила целый фонтан переливающихся разноцветных магических энергий, направленных на Оракула. Они обволакивали его защиту со всех сторон, мешали его концентрации и визуализации, и существенно снижали его боеспособность. Но огромным ментальным усилием, Ананта сумел вырваться из хватки разноцветных энергий и молниеносно выстрелил в Хранительницу потоком мерцающих лучей. Лаакона успела выставить щит и рассеять смертоносные лучи, оттенки которых устремились во все стороны и взорвали все ближайшие башни вокруг, уничтожив нескольких колдунов и стражей.
Битва принимала все более и более крутой оборот. Сила сверхмощных взаимных атак уничтожала все, что было в радиусе ее поражения. Башни рассыпались на тысячи кирпичей, деревья сгорали в один миг, колоссальные взрывы и вспышки, не оставлявшие после себя и пепла, оглушали воинов и озаряли ночное небо.
Постепенно силы у Оракула и Хранительницы стали истощаться, но тактическая инициатива все еще сохранялась за логистранкой. Лаакона все еще контролировала ход битвы, выжимая все силы у Оракула и разрушая его магическую бронь, хотя и ее силы были уже почти на пределе. Но она видела, что у ее противника сил осталось еще меньше, и потому неуклонно усиливала магическое давление на оппонента. Оракул осознал, что угодил в искусно расставленную магическую ловушку, но сил, чтобы из нее выйти у него с каждой секундой становилось все меньше и меньше. Каждое из его контрзаклятий могло бы стереть с лица земли десять совокупных замков, но все они умело парировались более сложной и изощренной магией Блистательной.
Битва приняла явно затяжной характер. Ни Оракул, ни Хранительница не могли одолеть друг друга одним сверхмощным ударом, и вели сражение на истощение.
Вскоре положение Оракула стало критическим. За все время его битвы с Хранительницей его мозг спродуцировал совокупную магическую энергию такой мощи, которой хватило бы на уничтожение целого города. Но его ментальные силы не беспредельны, и они оба это хорошо понимали. Он должен был предпринять нечто настолько экстравагантное и в то же время эффективное, чтобы сбить с толку превосходящего его по силе соперника. Ананта собрал последние остатки сил, чтобы вызвать колоссальный магический взрыв вокруг Хранительницы, но Лаакона будто прочитала его мысль, хотя ментально он был надежно защищен, и перенаправила его заклятие на него самого. Ананта спешно выставил магический щит, но сила его же собственного заклятия была так велика, что пробила и магическую защиту, и его магическую броню.