Жена Александра Николаевича добровольно вступила в армию. Всю войну она была пулеметчицей, дралась с врагом на Карельском перешейке. С огневым делом Валентина Федоровна познакомилась в стрелковом кружке Осоавиахима. Здесь она научилась владеть винтовкой, метко бросать гранату.
Так супруги-патриоты Мясниковы, каждый на своем посту, честно выполняли свой гражданский долг, приближая победу над коварным врагом.
А однажды, когда после сильнейшей бомбежки стан остановился, вальцовщик Мясников пришел в военкомат и попросился на фронт. «Там сейчас решается судьба нашего города, — сказал он. — Пошлите меня на передовые позиции. Хочу бить врага своими руками. Не откажите в моей просьбе». Но ему снова отказали. «Фронт, товарищ Мясников, — спокойно ответил комиссар, — проходит сейчас и по заводу. Ваш передний край находится в цехе, у печи. Фронт ждет оружие. Помните: голыми руками врага не возьмешь».
Мясников соглашался с комиссаром, принимал его слова к сердцу, шел на завод и вновь принимался за работу.
Давно отгремели салюты победы, возвратились к мирному труду наши люди. Но Александр Николаевич часто вспоминает суровые блокадные годы, рассказывает о них молодежи, учит ее закалять свой характер в труде, преодолевать трудности. Его часто можно видеть в кругу заводских парней.
Нам довелось присутствовать на одной из бесед Александра Николаевича с молодежью завода «Большевик». Вот о чем поведал ветеран труда.
— Помню, нашему прокатному цеху дали срочный фронтовой заказ — делать заготовки для снарядов. Нам сказали: ополченцы Ленинграда, воины Советской Армии ждут от вас оружия. Хотите им помочь бить врага — быстрее выполните их задание.
Но легко сказать: быстрее… Нужно было отработать новую технологию, научиться выпускать новую продукцию, а это, как вы знаете, дается с трудом. К тому же людей у станков становилось с каждым днем все меньше. Их косили голод, холод, обстрелы и бомбардировки блокадного города. Поэтому мы не уходили из цеха по нескольку смен, дабы выполнить заказ фронта.
…Пришла суровая зима. Сильные морозы сковали все живое. С большими перебоями поступала в цех электроэнергия. Не хватало топлива. В таких нечеловеческих условиях приходилось нам трудиться сутками. Силы рабочих были истощены до предела. Казалось, люди не выдержат такого испытания, сдадутся, рухнут у станов. И все же сознание того, что город Ленина в огне, что над ним висит черная тень фашизма, воодушевляло нас на подвиги. Мы сменяли друг друга, отдавали делу все силы до последней возможности.
Представьте себе, дорогие друзья, заиндевевшие своды огромного цеха. Под ногами валяется ледяной металл. Едва видны сквозь мрак прокатные станы. Притронешься рукой к металлу — не оторвешь пальцы. Как сейчас помню, мы собирались у единственной времянки-печурки, чтобы хоть немножко обогреться и вскипятить воду.
Да, трудно было нам. Но раз получен приказ — надо его выполнить в срок. Мы подносили к нагревательным печам кокс и почти вручную прокатывали блюмом.
Когда-то досужие медики подсчитали, сколько человек может прожить без еды и воды. В блокадную зиму все подсчеты врачей полетели вверх тормашками. Наши люди не только жили без пищи, но и работали. Правда, многие из них падали у станков. Голод безжалостно косил ленинградцев.
Я иногда хожу в музей, где хранится кусочек блокадного хлеба. Посмотришь на него и диву даешься, как могли ленинградцы жить и трудиться. Что им давало силы? Вера в победу, горячее желание выстоять, ненависть к заклятому врагу.
Старейший советский поэт Николай Тихонов написал о них в одном из своих стихотворений:
Никогда мне не забыть такого факта. 20 декабря 1941 года на заседании парткома нашего завода было принято необычное решение. В нем говорилось:
«Использовать все возможности для улучшения общественного питания. Поручить главному металлургу завода совместно с начальником лаборатории разработать технологический процесс производства патоки и дрожжей».
Металлургический завод и патока! Теперь это вызывает улыбку и смех. Но тогда, когда вражеская блокада ежедневно уносила сотни, тысячи жизней, это не вызывало удивления. Тогда мысль об изготовлении на заводе патоки была чрезвычайно важной и необходимой. И когда дрожжи и патока стали выпускаться — люди облегченно вздохнули. Пусть это была плохая пища, но она поддерживала рабочих в трудную пору.