Увы, в случае с Шедалем коса нашла на камень. Юный баронет (отец влюбленного вполне здравствовал и держал семью в железном кулаке) столкнулся с категорическим неприятием подобного брака со стороны строгого родителя. При этом Шедаль-старший проявил известную предусмотрительность — прежде, чем высказать отпрыску отцовскую волю, заручился личной поддержкой Императора. Блайт не знал, что связывало небогатого барона с Его Величеством, но что-то, видимо, было — достаточно весомое, чтобы в лицо молодому Рауту была брошена бумага с личной печатью Унгарта Седьмого, коей баронету категорически воспрещалось даже заикаться о столь «позорящем род» браке.
Имей Раут достаточно сыновней почтительности, он бы скрипнул зубами и порвал с возлюбленной, отсыпав ей пару горстей монет, дабы смягчить боль расставания. И это было бы правильным решением, правильным со всех точек зрения. К несчастью для рода Шедалей, юноша воспринял и отцовский, и императорский запреты как личное оскорбление. Приказал седлать коней, выгреб из полупустой родовой казны всё, до чего смог дотянуться, и вместе со своей возлюбленной Кэрри ударился в бега.
Примерно тогда Блайт и узнал об истории этой несчастной любви — Тайная Стража получила приказ найти и примерно наказать ослушника. Отношения между баронетом и его отцом были сугубо семейным делом, но тут оказалась затронута честь Его Величества, чей приказ был нагло проигнорирован. Подобного Унгарт не собирался спускать никому.
Двое магов Тайной Стражи, в сопровождении пятерки воинов, настигли беглецов уже в Блуте, где те собирались взойти на корабль, отплывающий, по бумагам, в Кинт Северный, а на самом деле — к островам Южного Креста. Прямо на пристани баронету объяснили, что его место — в казематах мрачного серого здания… или же в не менее вредных для здоровья подземельях императорского дворца. К его возлюбленной (к этому моменту — уже леди Шедаль) претензий не было — ей лишь предстояло лишение титула, расторжение брака… вернее, в обратной последовательности, ну и возвращение в отчий дом. К этому, безусловно, добавлялась небольшая порка — простолюдинке, каковой Кэрри была и каковой ей следовало быть и впредь, следовало больше внимания уделять исполнению воли Императора.
Как оказалось, барон Шедаль не в полной мере проинформировал Консула Блайта, только что назначенного на этот видный пост, о некоторых способностях беспутного сынка. Сынок, как выяснилось, владел магией — и владел неплохо, о чём недвусмысленно свидетельствовали два трупа боевых магов Тайной Стражи, три трупа сопровождающих их воинов и двое калек, которым надлежало передать барону, сопляку-Консулу, Императору и, вообще, всем заинтересованным лицам, что Раут Шедаль покидает пределы Империи и намерен раздавить всякого, кто попытается ему в этом помешать. При этом отцу надлежало дополнительно передать, что на красивый жест с отречением от семьи и титула тот может не рассчитывать.
Стоит ли говорить, что Император был взбешен? Его Величество не намеревался развязывать полномасштабную войну с пиратскими островами из-за этого молодого ублюдка, но титула беглеца лишил, а эмиссары Тайной Стражи получили приказ — найти и наказать. Без помпы и шумихи, вполне достаточно яда в кружку с пивом или кинжала в спину в темном переулке.
Это дело стало одним из досадных провалов тогда ещё юного Блайта. Он попросту не успел. Прибыв на Южный Крест, мятежный баронет купил какую-то лоханку, гордо именовавшуюся бригом, завербовал три десятка головорезов из числа отребья, вечно ошивающегося в тавернах пиратских гаваней, после чего отбыл в неизвестном направлении. Больше ни Раута Шедаля, ни его прекрасной супруги никто не видел.
— Это верные сведения?
— Более чем, господин. Удалось отыскать расписку в получении денег.
— Но Шедаль исчез.
— Верно, однако журнал в своё первое и, как вы знаете, последнее плавание, он не взял. За три дня до отплытия упомянутый мною старпом снова выкрал журнал, на этот раз у баронета. Похоже, тот изрядно торопился — объявил розыск вора и награду за его голову (вы ведь знаете, Ваша Светлость, у пиратов свои законы, и воровство на Островах карается строго), но результатов дожидаться не стал, отбыл в назначенное им же время.