— Я знаю лишь теорию, — вздохнула Таша. — Часто удар того, кто стоит на острие, приводит к смерти кого-то из круга, не так ли? Неудивительно, что в Ордене этот метод не пользуется популярностью. Но, кажется, особого выбора у нас нет?
— Я готов замкнуть круг, — бросил худой в маске. Второй безликий коротко кивнул, поддерживая товарища.
Адепты и посвященные Третьего круга молчали — их мнение сейчас никого не интересовало. В обычном сражении маги ведут индивидуальный бой, выбирая средства защиты и нападения по собственному вкусу или, что больше принято у Альянса, подчиняясь командам — но рассчитывая лишь на свои силы. Сейчас же положение было критическим и с каждым мгновением становилось всё хуже и хуже. В такие моменты настоящий воин не станет спрашивать у командира, почему тот отдал тот или иной приказ. Просто выполнит его… или умрёт, пытаясь выполнить. Если он настоящий воин.
Школа Ордена по праву гордилась тем, что выпускает из своих стен лишь полностью заслуживающих чести носить белый плащ. Триумвират тоже не раздавал чеканные маски направо и налево.
— Это будет интересным опытом, — хмыкнула Таша. — Леди, тут полтора десятка магов разного уровня… вы способны удержать их в круге? Если мне не изменяет память, опыт тут играет не последнюю роль. Одно дело замыкать круг… к слову, я участвую в этой бредовой затее, вы же не сомневались, так? Замкнуть круг проще, совсем другое дело — стоять на острие.
— Мне приходилось работать с пятеркой ведомых, — Дилана помолчала, затем тряхнула головой. — Пожалуй, да.
— Хорошо, — вдруг широко улыбнулся капитан «Хранителя», старик, для которого этот поход, судя по возрасту, должен был стать последним или почти последним. — Я не против драки. Бывает, что Орден отступает, но лишь тогда, когда утрачены даже самые маловероятные шансы на победу.
— А моего сраного мнения никто не хочет спросить? — сварливо поинтересовался Ублар Хай. И, дождавшись, пока все лица повернутся к нему, сплюнул на палубу. — Я торговец, если кто-то ещё об этом не знает. Я не люблю, когда кто-то попытается запустить руку в мой карман, могу и глотку за это порвать. И ещё я не очень-то люблю, когда кто-то распоряжается на борту моего корабля. Я много чего не люблю, якорь мне в задницу, таков уж капитан Хай, нравится кому это или нет. Да и драка ради драки — это не для меня.
Он помолчал, затем с силой стукнул кулаком по планширу.
— Но я ещё знаю, что самая дерьмовая мышь, если её загнать в угол, вполне может порвать задницу кошке. И более всего я не люблю, когда меня загоняют в угол. Леди Танжери, «Ураган» готов вступить в бой.
— Браво, капитан Хай, браво! — леди Рейвен изобразила поклон. — Нисколько в вас не сомневалась, и рада, что не ошиблась.
— Обмен любезностями — это очень неплохо, — прервала её Дилана, — но тварь нагоняет нас. Пора действовать. И ещё…
Леди Танжери вздохнула и повернулась к офицерам. Странно, но если раньше подобный приказ она отдала бы не задумываясь, да ещё и растёрла бы в порошок всякого, кто осмелился бы перечить, то сейчас испытывала некоторые сомнения. Не так трудно отправить воинов в бой, в том числе и заведомо безнадёжный — их, в конце концов, к этому и готовили. Но сейчас требовалось нечто большее, чем просто мужество. Требовалась отвага, граничащая с безрассудством… или выходящая за эту грань.
— Господа, чтобы круг набрал силу, нужно время.
Её поняли. Судя по выражению лиц капитанов, сейчас они предпочли бы оказаться на своих кораблях, среди команд, которым предстояло стать жертвами. Легче умирать самому, чем отправлять на верную смерть тех, кто ещё недавно служил рядом с тобой.
— Приказывайте, леди, — тихо сказал кто-то.
— Капитан Хай, прикажите сигнальщику передать эскадре — «Хранителю» и «Шестоперу» вступить в бой… — он вздохнула и твёрдо продолжила: — «Светозарному» следовать прежним курсом. И приготовьтесь к повороту… как только корабли начнут атаку.
Неизвестно, о чём думали матросы на двух обречённых кораблях. Но как только перестали мельтешить сигнальные шесты, оба корабля начали поворот — словно экипажи лишь того и ждали. А может, так и было — орденцы кичатся своим мужеством и стойкостью, но, положа руку на сердце, кто скажет, что на гуранских галерах служат лишь трусы? Вёсла «Шестопера» вспенили воду, заставив тяжёлую галеру развернуться практически на месте. «Хранителю» для выхода на боевой курс понадобилось несколько больше времени — но вот уже оба судна развернулись бушпритами к неторопливо нагоняющему их морскому чудовищу. Взвились в воздух рои стрел, камней, горшков с горящей смолой. Всё это обрушилось на цель или рядом с ней, расстояние было ещё довольно велико, но оно неуклонно сокращалось. «Шестопёр» шёл чуть впереди — сейчас, двигаясь против ветра, он имел некоторое преимущество за счёт весел, и явно нацелился на таранный удар. «Хранитель» старался не отставать — он шёл левым галсом, чуть огибая огромного противника и, благодаря этому, все его баллисты и катапульты (коих хватило бы на оснащение трёх галер) имели возможность поражать цель.