Заботы пахарей и огородников всадницу занимали мало. В общем-то, и дорожная пыль её особо не беспокоила — за долгие годы странствий она научилась со стоическим равнодушием относиться и к холоду, и к пронизывающему ветру, и к удушающей жаре. Разумеется, приятная прохлада, тонкое вино, огромный чан с горячей водой и, позже, чистая постель — это здорово, но, как показывает опыт, не всегда достижимо. Значит, нечего и беспокоиться об этом.
Тонко, мелодично звякнула изящная шпага синего стекла, вложенная, вопреки общепринятым правилам, не в ножны, а в кольцо на поясе женщины. В тон оружию, дзинькнули подковки высоких сапог. Рука, затянутая в чёрную перчатку, небрежно бросила поводья жеребца подбежавшему слуге. Коня этого здесь знали — добродушного вида увалень в потёртой, но чистой и достаточно опрятной одёжке, взглянул на чёрного красавца без капли любви и осторожно, дабы не попасть под добрый пинок копыта, потянул жеребца за собой — выгулять после скачки. Для виду поупиравшись, конь скосил взгляд на хозяйку и, не заметив на её лице признаков неудовольствия, пошёл за конюхом.
— Леди Рейвен! — миловидная девчушка лет двенадцати, явно преисполненная гордости от порученного дела, изобразила старательный, но не очень отточенный реверанс. — Госпожа Попечительница ожидает вас на верхнем ярусе.
Таша чуть заметно поморщилась, мысленно представляя себе подъём по узкой и бесконечно длинной лестнице. Что ж, следовало признать — это не было намеренным оскорблением, напротив, не каждого гостя приглашали в верхние покои, доступ туда открывался лишь тем, кто сумел заслужить не только доверие, но и симпатию Попечительницы Школы Ордена Несущих Свет. Однако же…
— Спасибо, малышка, — она кивнула юной привратнице и скользнула в услужливо распахнутую дверь.
Преодолев три четверти подъёма одним рывком, Таша остановилась и прижалась спиной к прохладному камню стены. Сердце настоятельно напоминало о том, что если на вид волшебнице всё ещё можно дать от силы тридцать, то внутреннюю сущность тела обмануть уже сложнее. Годы не проходят бесследно, оставляя неизгладимые отметины — пусть незаметные, пусть тщательно замаскированные магией. Сейчас ей было чуть больше семидесяти — для опытной волшебницы это ещё не зрелось, скорее — первый шаг за грань молодости, самый первый. Но шаг этот сделан.
Отдышавшись, Таша преодолела оставшиеся ступени неспешно, капельку вальяжно, и легонько коснулась пальцами двери, ведущей в покои Попечительницы, пребывая уже во вполне нормальном состоянии — дыхание ровное, колени не дрожат, на полных чувственных губах — привычная насмешливая улыбка. Прежде, чем постучать, она ещё раз оглядела себя, на мгновение задумалась, а не стоило бы до аудиенции привести в порядок костюм, затем мотнула головой — вот ещё, всякие условности соблюдать — и стукнула костяшками пальцев в дверь.
— Для тебя всегда открыто, — раздался из-за дубовых створок знакомый голос. — Ты же не думаешь, что я брошусь тебе навстречу?
— Я не перестаю надеяться, — фыркнула Таша, входя в святая святых Школы Ордена.
— Не надейся. И, кстати, чувствуй себя как дома. Вино на столике, бокал там же… фрукты недавно доставили из Кинтары, рекомендую. Или желаешь перекусить чем-нибудь посущественнее?
Таша подошла к столику и, не обращая внимания на резной хрустальный бокал, явно ожидавший её появления, плюхнулась в кресло, мысленно предвкушая следующую реплику хозяйки покоев.
— Пыли-то… — недовольно пробурчала та. — Леди Рейвен, как обычно, демонстрирует полное пренебрежение к труду несчастных детей, убирающих мои комнаты.
Следовало отдать должное хозяйке — её апартаменты производили впечатление благородно-сдержанной роскоши, не перешагивая ту тонкую грань, за которой изящество, богатство и продуманность обстановки становятся вычурностью и помпезностью. Многие люди, вышедшие из низов, всю жизнь стремятся доказать окружающим свою значимость. Если нет подходящего таланта, то в ход идут внешние атрибуты — мебель из редких пород дерева, безумно дорогие кинтарские ковры, многочисленные золотые побрякушки, шёлковые гобелены, драгоценные реликвии. Здесь хватало ценностей — но над всем довлел тонкий вкус хозяйки, превратившей несколько смежных комнат на верхнем этаже донжона в место, где хочется жить вечно. По сравнению с покоями нынешней Попечительницы, обиталище Лейры Лон казалось бы приютом аскета — но всё вокруг воспринималось как должное, каждая деталь была уместна и идеально вписывалась в интерьер.