— Я не отправлю тебя в интернат.
— Правда? — Ханна подняла голову. В широко открытых глазах засветилась надежда.
Кендалл кивнула:
— Да. — Вообще-то она мало в чем была уверена, но после нескольких недель, проведенных с сестрой, она не могла — нет, не хотела! — расставаться с ней. — Я договорюсь с родителями, чтобы стать твоим официальным опекуном. Тогда у меня будет право заниматься тобой и воспитывать тебя.
— Я знала! — Ханна завизжала от радости.
Обхватив Кендалл за шею, она крепко прижалась к ней. Это было очень приятное ощущение.
— Я знала, что ты меня не отошлешь, — зашептала Ханна ей на ухо.
Как, однако, быстро меняется настроение у подростков! Эта типично женская черта, вероятно, особым образом проявляется у девочек. Отступив назад, Ханна смотрела на Кендалл со всей любовью и теплотой, которые наполняли сейчас ее сердце. У Кендалл подкатил комок к горлу. От осознания собственной нужности кому-то можно было задохнуться. Ей не хотелось впадать в эйфорию, но и не хотелось, чтобы изнутри ее разъедал страх так или иначе потерять сестру. А как ее родственница и как старшая сестра, Кендалл могла лучше владеть ситуацией.
Ни Рик, ни Йоркшир-Фоллз не занимали ее теперь. Сейчас Кендалл думала о Ханне, которая верила в нее и которую она не могла предать.
— Я не стану никуда тебя отсылать, Ханна. Ты будешь со мной, куда бы я ни отправилась. Мы с тобой — одна команда, ты и я. — Кендалл улыбнулась сестре, радуясь, что они наконец обрели друг друга.
— Что значит «куда бы ни отправилась»? — Отодвинувшись, Ханна скрестила руки на груди. — Я думала, что мы останемся здесь. У меня тут подруги. Мне здесь нравится. И тебе здесь нравится, а Рик любит тебя.
«Я люблю тебя, Кендалл». Именно так он сказал ей прошлой ночью, и тут же на экране появились эти чертовы картинки. А она настолько погрузилась в свои переживания, так жалела себя и свои обманутые мечты, что даже не задумалась над его словами. Рик любит ее, но сейчас, после всего, что он чувствует?
Кендалл повернулась к сестре. Та не отрывала от нее взгляда. В зеленых глазах Кендалл мелькнула подозрительность.
— Откуда ты взяла, что Рик любит меня? — Ведь Ханны не было с ними прошлой ночью.
— Да это видно всякому, кто посмотрит на него. Точно так же, как мне видно, что ты думаешь только о себе. — Она повернулась к Джинни, которая таращилась на них, открыв рот: — Пошли!
— Куда? — спросила та.
— В город. К тебе. Мне все равно, лишь бы подальше отсюда, — буркнула Ханна.
Кендалл вздохнула:
— Ханна, не надо. Мы ведь не закончили.
— Нет, закончили. Лучше я буду жить в интернате, чем с тобой. Там люди по крайней мере не прикидываются заботливыми. Хватит с меня! — И, словно в доказательство своих слов, Ханна схватила Джинни за руку и потащила ее с кухни. Спустя несколько секунд громыхнула входная дверь.
Кендалл стало не по себе при мысли, что сестра бросила ее.
Глава 13
Рот был словно набит ватой. В голове бухал молот. И все же сейчас Рик чувствовал себя намного лучше, чем вчера, когда наблюдал, как уходит Кендалл.
— Солнышко проснулось! — издалека донесся до него чересчур оживленный голос Шарлотты.
Вусмерть напоив Рика и так ничего ему и не объяснив, Роман притащил его к себе домой отоспаться и прийти в себя. Рик все еще злился на брата. Но Роман считал, что он честно выполнил свой долг.
— Вставай, соня. — Войдя в комнату, Шарлотта раздвинула жалюзи на окнах гостиной.
Солнечный свет ударил по глазам, и Рик громко застонал:
— Господи! Шарлотта, имей совесть. — Он перекатился на живот и прикрыл голову руками.
Она подошла к нему. Из своего положения Рик мог видеть ее босые ноги. Но у него в голове ее легкие шаги отдавались поступью командора.
— Ну куда же без нее? Лучше посмотри, что я тебе принесла. — Шарлотта поставила стакан на столик.
— Что это? — Прищурившись, Рик искоса поглядел на темную жидкость.
— Нечто полезное. Я собиралась приготовить тебе верное отцовское средство от похмелья из сырых яиц и молока.
Рик удержал инстинктивный позыв рвоты.
— Но потом пожалела тебя. Это обычная кола. А это аспирин. — Она раскрыла ладонь — там лежала пара таблеток. Рик схватил их с благодарностью — Ты выпил воду, которую я тебе здесь оставила?
— Не помню. — С трудом приподнявшись на диване, Рик кое-как умудрился принять сидячее положение, несмотря на плывущую перед глазами комнату. Сначала он проглотил таблетки, а через секунду кола заполнила пустой бунтующий желудок.
Сфокусировав взгляд на Шарлотте, Рик увидел, как та, явно развлекаясь, разглядывает его. Сияющий вид такой женщины, как Шарлотта, не мог не порадовать. А если добавить к этому, что она снабдила его долгожданным средством и при этом не стала пилить и играть на чувстве вины, ей просто цены не было.
Если бы не Кендалл. Но с этой проблемой он понемногу начал справляться.
— Я когда-нибудь говорил, что моему брату чертовски повезло?
— Скажи мне об этом сам и прекрати ее охмурять. — В комнату, громко топая и не обращая никакого внимания на похмелье Рика, вошел Роман.
— Я не в том состоянии, чтобы ее охмурять. Все качается и плывет, — пожаловался Рик.
— Значит, ты видишь двух Шарлотт. Поздравляю. — Роман развеселился. Он встал рядом с женой и, крепко обхватив ее за талию, прижал к себе.
— Перестань ржать. Это все из-за тебя. — Рик вспомнил, какой удар он испытал, когда услышал, что мать разыграла сердечную болезнь. И вспомнил чувство облегчения, смешанного с ощущением предательства, желание обнять ее и придушить одновременно. А еще ему с трудом верилось, что брат мог обманывать его заодно с матерью. — Как ты мог допустить, чтобы я мучился из-за болезни Райны?!
Роман подвинул кресло и сел, Шарлотта устроилась у него на подлокотнике.
— Нужно тебе кое-что объяснить. — Он помолчал, словно собираясь с мыслями.
Рик ждал. Ему хотелось затопать ногами от злости, но больная голова требовала покоя.
— Все очень сложно. — Роман с досадой покачал головой. — Я не мог ничего сказать тебе уже потому, что мы с Шарлоттой проводили медовый месяц в Европе. — Он посмотрел на Шарлотту, и она вложила свою ладонь ему в руку.
Рику ничего не оставалось, кроме как помечтать о таких отношениях, о таком чувстве единения мужчины и женщины. Видеть брата и его жену было и сладко, и горько. Рик потер ноющий висок.
— Ты мог бы позвонить, — попытался он сосредоточиться на семейных проблемах, а не думать о своей рухнувшей личной жизни. Впереди у него было много одиноких дней и ночей, чтобы попытаться разобраться, что он сделал не так.
— Мог бы. Черт, наверное, даже должен был бы. Шарлотта тоже говорила, чтобы я позвонил тебе и все рассказал.
— И что же ты не позвонил?
— У меня нет никаких доводов, которые можно было бы представить в суде, — криво усмехнулся Роман. — Просто мне было так хорошо! И я прикинул, что, если не буду высовываться еще пару недель, ничего не случится. Представь, я даже убедил себя, что матери, может, удастся женить тебя на какой-нибудь прекрасной женщине — такой, как Шарлотта. И что ты тоже будешь счастлив, как и я. Несмотря на вмешательство матери.
Не обращая внимания на раскалывающийся череп, Рик вскинул брови:
— Тебя бы пристрелить!
Роман пожал плечами:
— Возможно, ты прав.
— А потом, когда вы вернулись в Штаты? Что же ты тогда ничего не рассказал про ее секреты?
Поморщившись, Роман откинулся на спинку кресла, не выпуская руки Шарлотты. Судя по всему, ему требовалась ее поддержка, потому что, понимая свою неправоту, он чувствовал себя припертым к стенке. Рику стало интересно, как он будет выкручиваться.
— Ну, если ты припомнишь, нас не было здесь больше месяца, — продолжил Роман. — Мы с Шарлоттой обустраивали квартиру в Вашингтоне. Еще надо было приноровиться к новой работе. К тому же, признайся, тебя сначала веселило, как мать пытается подыскать тебе подходящую невесту. — Он снова пожал плечами. — Поэтому я все пустил на самотек. Протянул немного дольше, чем нужно.