Своих парней замечаю ещё на подходе к универу: выстроившись полукругом, Макс, Кир и Егор что-то обсуждали; Костян как раз выходил из машины, когда я наконец подъехал.
— Спящую принцессу некому было разбудить поцелуем? — фыркает Макс в мою сторону.
— Или было кому, и поэтому вы приехали почти одновременно? — угарает Кир.
— Скворечник захлопни, — ухмыляюсь в ответ. — Это мне разрешается тут всех стебать и подъёбывать — не лишайте меня работы!
— Не боись, на пенсии тебе всё компенсируется, — закатывается Ёжик.
— Чувак, ты реально считаешь, что со своим характером и отсутствующим чувством самосохранения я до неё доживу? — ржу в ответ.
— Ну, если не прекратишь свои подколы в НАШ адрес, тогда точно вряд ли, — размышляет Романов.
— Соколовский меня ещё с детского сада грохнуть хочет, так что тебе придётся встать в очередь! — Костян закидывает руку мне на плечо, отчаянно зевая. — Ну и раззявил же ты пасть свою! Харе, а то я тоже засну!
— Чтоб я сдох! — угарает Егор. — Матвеев, лисья ты морда, всё-таки затащил ту блондинку в постель!
— Её зовут Сабрина, — фыркает Костян.
— Так она ещё и ведьма, — подхватывает Кир и тоже начинает ржать. — Ты хоть проверил, она совершеннолетняя? А то за такую статью тебя на зоне по головке не погладят…
— Иди к чёрту! — смеётся Матвеев. — Она оказалась старше меня лет на десять.
— Дааа, время никого не щадит — даже Сабрина уже не та, — хохочет Макс.
— Тогда, скорее всего, это её посадят за совращение малолетнего, — хохочет Корсаков.
— Будешь второй версией Галкина, — подхватываю всеобщую волну и получаю подзатыльник от Костяна. — Ауч!
— Вот когда резиновых баб своих поменяете на настоящих девчонок — тогда и поговорим, — закатывается он.
— Кстати, о девочках, — растягивает губы в хитрой ухмылке Макс. — Может, сгоняем сегодня в «Золотую клетку»? Мы там сотню тысяч лет не отмечались — цыпочки нам уже прогулы ставят!
— Сотню тысяч? — чешет бороду Костян. — Да мы неплохо сохранились!
— Скорее всего, с такими старпёрами в «Золотой клетке» никто не захочет тусоваться, — ржу. — Вам, парни, вечером светит только поход в пенсионный фонд. — Уворачиваюсь от очередного подзатыльника и киваю в сторону входа в универ. — Может, уже потащимся на пары? А то негоже реальных девочек без присмотра оставлять.
Парни фыркают и тянутся следом, пока я удовлетворённо ловлю взгляды проходящих мимо красоток — приятно быть в центре внимания.
Костян делает вторую попытку закинуть руку мне на плечо.
— Тебя сегодня собственные конечности вообще не держат? — ухмыляюсь. — Ну ты брат и отожрался — я щас тут карточным домиком лягу!
— Не раскисай, принцесса! — Матвеев стискивает удушающим захватом мою шею. — Ты должна быть сильной!
Ржу и отпихиваю его от себя под смех парней, но, чёрт возьми, как же я обожаю этих четверых придурков, которые стали мне братьями!
В аудитории мы занимаем центральный ряд в среднем ряду — как-то так — и к нам ожидаемо подсаживаются девчонки; с кем-то из них я уже переспал, а кто-то всё ещё был в моём «списке желаний Шастинского», но вычеркнуть очередное имя из него я всегда успею. Я вовсе не не уважаю противоположный пол, просто если есть обоюдное желание получить удовольствие — грех этим не воспользоваться; к тому же, для большинства из них это тоже своего рода приключение — переспали и разбежались. Бывает, попадаются, конечно, странные экземпляры, которым кажется, что разовый секс — начало серьёзных отношений, но от таких я стараюсь держаться подальше; всего раз или два было наоборот — мне попадалась девушка, рядом с которой хотелось задержаться подольше.
Но чтобы строить что-то надёжное и нерушимое — никогда.
Да и вряд ли такая девушка когда-то появиться на моём пути, потому что серьёзные отношения и я — это два разных термина из двух разных словарей в двух разных дисциплинах. Я бываю грубым — часто — и не могу гарантировать, что через пару часов мне не надоест общение с любой понравившейся девушкой; а так я спокойно могу помахать ей ручкой и двигаться дальше.
В серьёзных отношениях уже хрен отвертишься.
Хотя бы потому, что это тоже в каком-то смысле ответственность за чужую жизнь.
А я — неисправимый распиздяй и безбашенный придурок с самого рождения.
Стабильность — моё второе имя.
Тем не менее, пока не прозвенел звонок, я позволяю рыжеволосой зеленоглазке пристроиться на моих коленях — к шатенкам у меня прям какая-то страсть. Их в моей постели побывало больше, чем обладательниц других цветов волос.