Выбрать главу

– Может, он и прав, – вступил в разговор Тревор. – Может, надо начать нашу игру. – Он распечатал маленький пакетик с шоколадным молоком и полил им голову Хейдена. – Тут уж заржали все трое.

– Животики надорвешь, – оскалился Райан.

Никогда не забуду лица Хейдена, севшего рядом со мной. Молоко лилось на его любимую майку Metallica, такую же, как у меня сейчас. Он понял, что ничего не изменилось, что, вероятно, будет хуже, чем он предполагал. Что Райан не собирается помогать ему. И по мере того как смех становился все громче (эту сцену «оценили» и другие ребята), стало ясно, что он прав.

Я думал о том случае, когда входил в столовую впервые после гибели Хейдена. Большую часть утра я провел на уроках, клюя носом, но там вокруг меня словно был защитный пузырь – никто из учителей не обращался ко мне. Ребята были более дружелюбны, чем обычно: те, которые никогда прежде со мной не общались, говорили: «Привет», а некоторые даже хвалили мою майку. Меня смущало это странное внимание со стороны людей, что обычно игнорировали меня. Словно они обращались со мной как с какой-то знаменитостью. Лучший-друг-мертвого-парня = знаменитость. Словно это было неким достижением.

Раньше на меня никто не обращал внимания. Я не подходил ни к какой из компаний: не был зубрилой, как наши умники, посматривавшие на Хейдена свысока, потому что считали его тупицей; у меня не было хорошей координации для занятий спортом, но меня трудно было победить из-за большой массы тела; я не был артистичен или талантлив в чем-либо. Оказалось, ребята из игрового клуба довольно глупы и не любят музыку, как мы с Хейденом. А те, кто слушал ту музыку, какая нам нравилась, посматривали свысока на играющих ребят. И мы остались сами по себе. Каждый, кто как-то состоялся в этой школе, куда-нибудь да приткнулся, и границы между «группами по интересам» были размыты – умники, занимавшиеся спортом, все равно считались крутыми. Распространявшие наркотики ученики имели возможность сойтись с кем угодно и тому подобное. Насколько я знал, на вечеринки могли приходить все, но мы с Хейденом особо к этому не стремились. Пока ему вдруг не захотелось тусануть. И посмотрите, к чему это нас привело. Нет, после того дня в столовой я решил, что безопаснее всего держаться Хейдена, и, по-видимому, вся школа согласилась со мной. Иногда я думал, что если бы не он, я бы вообще ни с кем не мог поговорить.

Теперь я стал диковинкой. Надев наушники, чтобы не слышать разговоров о себе, и шагая по столовой с подносом, я иногда кивал каким-то людям, махавшим мне. Я направлялся к столику у стены, за которым мы обычно сидели с Хейденом, и поглядывал по сторонам, надеясь высмотреть Астрид. Мне казалось, я видел, как мелькали ее волосы за обедом, но это могла быть просто игра воображения, потому что до столика я добрался, не увидев ее. Сел и начал химичить с хот-догом, лучшим блюдом из имевшихся в меню. Я заливал его кетчупом и горчицей, стараясь скрыть неестественный розовый цвет сосиски. И это означало, что соусы проникали всюду, стоило моим зубам вонзиться в булку. Я чувствовал, как ярко-зеленый соус течет по моему лицу и капает на майку с Metallica. Но, по крайней мере, за столиком я сидел один. Важное преимущество отсутствия друзей – это то, что никто не видит, как ты размазываешь по себе разноцветные соусы.

Вот только я был не один.

– Ты имеешь какое-нибудь представление, что они туда кладут? – спросила Астрид из-за моего плеча.

Я дожевал кусок и схватился за салфетку, чтобы вытереть соус. Астрид села на стул напротив. «Да уж, произвел впечатление на девушку», – подумал я, но разве это имело какое-то значение? У нее так или иначе имеется бойфренд-хипстер.

– Стараюсь не думать об этом, – ответил я.

– И это правильно. Впервые после его смерти пришел?

Я кивнул, торопясь придумать что-нибудь остроумное, но у меня не получилось.

– Мы обедаем в одно и то же время?

– Похоже на то, Капитан Очевидность. – Она улыбнулась, но я по-прежнему чувствовал себя идиотом. – Хочешь присоединиться к моим друзьям? – Она указала на столик через несколько рядов, за которым сидели ребята, большей частью из артистической компании.

Они проводили много времени в студии на верхнем уровне и в кофейне в Саут-Бренче, городке поблизости, слушая поэтические слэмы или занимаясь чем-то в этом роде. Это было не мое. Я даже толком не представлял, что такое эти самые слэмы.

– Нет, все о’кей, – сказал я, пытаясь добыть еще немного соуса, не устроив большего беспорядка.

– Почему бы нет? – спросила она, прищурив глаза.

Неужели она не видела, что я только что устроил отвратительное представление? Я попытался выдать что-нибудь нормальное вроде: «Э, новые люди, понимаешь ли. Не уверен, что я готов к этому. То есть…» И запаниковал. «Дело не в тебе и вообще… Я просто…» Да, говорить нормально у меня не получалось.