Моя грудь расширяется от надежды. Такое ощущение, что я не могу найти ритм со времен чемпионата. Вообще с тех пор, как мы сюда переехали. Перспектива новых друзей заряжает энергией.
— Спасибо за приглашение. Я поговорю с Клэем.
— Если он не захочет, — Энни откидывает волосы, — ты все равно должна прийти.
КЛЭЙ
— Я уничтожу тебя, — сообщаю я парню, стоящему рядом со мной.
— Невозможно. Ты не сможешь это сделать.
Я выстраиваю линию броска, следя за целью. Сместить вес. Отвести назад. И замах.
Треск.
Мяч для гольфа устремляется к горизонту.
Три моих спутника наблюдают за дугой мяча. Он приземляется в центре фервея.
— Если тебе нужна запасная работа, вот она, — Тони, предприниматель в области программного обеспечения, хлопает меня по бицепсу.
Мы садимся в наш гольф-кар, я — на водительское сиденье, двое других парней — на пассажирские. Наши кэдди присматривают за сумками, пока мы едем к фервею.
Мы заканчиваем играть и говорим о летних каникулах. Похоже, все провели их в Греции или в своих домах у озера.
— А ты? — спрашивает меня один из них.
— Ты шутишь? Он на каждом рекламном щите в городе, — заявляет Тони.
С тех пор как мы выиграли чемпионат, я заключаю как никогда много рекламных сделок.
Иронично, ведь в постсезоне я не набрал ни одного очка. Но восприятие людей важнее правды.
— Может, сфотографируемся? — спрашивает Тони, когда мы заканчиваем наши восемнадцать лунок.
После того как я соглашаюсь и попадаю в кадр, он снимает кепку, поворачивает камеру телефона к нам и щелкает.
— Я пришлю тебе смс, — обещает он.
Мой телефон жужжит в десятый раз.
— Тебе нужно ответить? — спрашивает Тони.
— Нет.
Но когда я смотрю на телефон, это Нова.
Нова: Ди написала мне сообщение о твоем контракте.
Блядь. Ди такая настойчивая.
Клэй: Она не должна тебя беспокоить.
Нова: Похоже, она выполняет свою работу. Во сколько ты будешь дома?
Клэй: Не уверен. После будет ужин.
Я сижу за круглым столом, веду светскую беседу, которую раньше ненавидел, и пью до тех пор, пока кайф не поселится в глубине моего мозга.
Я уже на третьей кружке пива, когда ко мне подходит знакомое лицо.
— Привет, чувак. Как дела? — он один из молодых парней из команды Лос-Анджелеса. Я хлопаю его по спине, и он делает то же самое со мной. — Это был безумный сезон, верно? Не могу дождаться, когда получу свой трофей. Держу пари, ты мечтал об этом неделями. Я знаю, что мечтал.
Когда я сплю, мне ничего не снится. В этом-то и проблема.
Я держу приветливое лицо, веду себя как чемпионом. Но ничего из этого не ощущалось так, как должно было. Не было ни прилива удовлетворения, ни удовлетворения от того, что я достиг мечты всей своей жизни.
Я добрался до вершины горы и ничего там не нашел. Только крепнущее с каждым днем убеждение, что я этого не заслужил. И я понятия не имею, что с этим делать.
Направляюсь к дверям, не попрощавшись с организаторами. Моя машина остается на парковке, пока я сажусь в лимузин, и он уезжает.
Тони прислал мне фотографию. Когда я смотрю на нее в первый раз, она меня поражает. Он выглядит комфортно в своем зеленом поло. На мне солнцезащитные очки и черное поло, на руках — татуировки.
Это тот, кто я сейчас?
Есть варианты — команды, которые подписали бы со мной контракт, если бы я хотел остаться в игре, даже если мое колено не восстановится. Но мне ненавистна идея быть чем-то вроде одолжения, наследием, единственным вкладом которого является некая аура чемпионства, как несвежий одеколон, который плохо выдерживается.
Я мог бы объявить о своей отставке, но это будущее еще более мрачное.
Забор распахивается, и лимузин подъезжает к дому. Темно, внешние фонари у ворот не горят.
— Давайте я высажу вас у… — Лимузин резко останавливается на полпути к двери. — Простите, мистер Уэйд. Кажется, я въехал в ваш сад.
Невозможно перепутать звук шин по газону, когда он снова съезжает на асфальт и объезжает участок с цветами, которые Нова посадила перед домом этой весной.
Я не готов войти.
В одиночестве мне не нужно лгать о том, что я чувствую.
Делать это на людях — одно дело, а притворяться перед Новой — совсем другое.