Но, несмотря на неожиданный визит, встреча с ней всегда смягчает лед в моей груди.
Я помогаю Дэниелу занести чемоданы и поставить их в гостевой комнате возле студии Новы.
— У тебя есть баскетбольный мяч? — спрашивает Энди, когда мы заканчиваем.
— Дай посмотреть, — я иду к шкафу в холле и роюсь в нем, пока не нахожу один.
— Да кто ты такой, мать твою? Ты не знаешь, где лежат баскетбольные мячи? — спрашивает Кэт, когда мы выходим вслед за ним.
— Не прикасался ни к одному с финальных игр, — говорю я, когда Энди и его отец идут работать на половину корта.
— Что? — шипит моя сестра. Я поворачиваюсь и вижу, что Кэт стоит, сложив руки, в дверном проеме. — Когда мы были детьми, ты не мог прожить и дня без того, чтобы не взять его с собой. Ты даже брал его с собой за стол во время еды.
От этих воспоминаний мне становится не по себе.
— Мне нужен был перерыв после сезона.
— Чтобы играть в благотворительные турниры по гольфу? Чтобы сидеть на диване? — ее глаза сузились. — И если так… я сделаю тебе больно, если ты посмотрел «Продажи с видом на закат» без меня.
Кэт всегда была решительной, как черт. Даже когда она болела, даже когда было тяжело, моя сестра была бойцом. Может, у нее и нет легионов поклонников, людей, носящих ее имя и номер, но она сильнее меня. Она лучший герой для мира.
— Где Нова? — она заглядывает в дом.
— Она гостит у семьи в Денвере.
— С каких пор?
— Пару недель, — я провожу рукой по лицу. — Она звонила, чтобы прислали ее художественные принадлежности и одежду.
Сестра прислоняется ко мне и берет меня за руку.
— Мне очень жаль. Вы поссорились?
Нет, это было хуже, чем ссора. Нова посмотрела на меня так, словно я был сломлен.
— Она была расстроена из-за… Множества вещей. Хотела сделать перерыв.
— И что ты сказал?
— Что я должен был сказать?
Она вздыхает.
— Клэй…
— Прекрати. Не нужно, чтобы ты практиковала на мне приемы детского психотерапевта. Расскажи мне о себе.
На секунду, клянусь, она собирается возразить, но в кои-то веки она пропускает это мимо ушей.
— В школе тяжело. У Энди появились новые друзья. Работа Дэниела захватывающая. Ты не поверишь, сколько драм создают профессора, они хуже, чем все дома в кампусе…
Мы стоим бок о бок, пока Дэниел и Энди играют в баскетбол. Приятно думать о ком-то другом для разнообразия.
Когда она заканчивает, я говорю:
— Я рад, что они у тебя есть.
— Я тоже, — ее знакомое лицо озаряет полуулыбка. — Это было похоже на катастрофу или медленное сгорание?
— А?
— После чемпионата начался спад. Это произошло внезапно или потребовалось время?
Я вдыхаю. Мы на улице, но воздуха не хватает.
— Может, это был момент, когда мы выиграли чемпионат, или игра, в которой я получил травму. Может, это был тот момент, когда я позвонил Джею, а он не перезвонил. Или сам обмен. Может, все вместе.
Она кивает.
— Так было, когда я болела. Понемногу, пока вокруг не осталось ничего, что приносило бы мне радость. Вы говорили об этом с Новой?
— Я пытался.
— Значит, нет.
Я вздрогнул.
— Она приехала сюда ради меня. Она была ярким пятном в моей жизни. Я хотел быть сильным ради нее. Я не мог сказать ей, что ненавижу все.
Кэт отстраняется и смотрит на меня, ее глаза того же оттенка, что и мои.
— Когда кто-то любит тебя, он может сказать.
Я видел каждый раз, как Нова смотрела на меня, когда думала, что я не замечаю. С беспокойством, с разочарованием, с грустью.
— Она не хотела быть здесь со мной.
— Она не хотела быть здесь без тебя, — поправляет Кэт. — Если тебе не нравится здешняя команда, могу поспорить, у тебя есть дюжина предложений.
— Мой последний контракт был рассчитан на шесть лет. Самое долгое предложение, которое кто-либо предлагал, три, — я говорю то, что никому не озвучивал вслух. — Это значит, что они думают, будто я иду ко дну. Что это лишь вопрос времени.
— Пока твоя карьера не закончится? Или пока ты не закончишь? — подталкивает она.
Я провожу рукой по лицу.
— Не пугай меня, Кэт. Уверен, это противоречит твоей этике.
— Ни за что, я получу дополнительный балл, если буду практиковаться на семье, — она улыбается. — Но на самом деле, ты с кем-нибудь разговаривал? Профессионал, я имею в виду?
Я качаю головой.
— Мне кажется, я сдаю назад, — говорю я после минутного молчания. — Это первый год, когда мне предлагают больше денег за рекламу, чем за игру в баскетбол. Как будто команды думают, что я уже не тот.