— Это растяжение. Лодыжка, — мы поднимаем глаза на голос главного тренера.
Черт.
— Насколько серьезно? — спрашивает Джей.
— Пока рано говорить.
Кайл может вернуться до конца серии или выбыть на год.
Это почти хуже, чем поражение. Отстать — это хреново, но с полным составом здоровых игроков у тебя есть шанс.
Мы только что потеряли одного из наших лучших парней.
Может, он и урод, но он — звезда.
— Мы его вернем, — говорю я с большей уверенностью, чем чувствую. — Продолжайте в том же духе.
Мы с Джеем обмениваемся взглядами.
Мы можем проиграть эту серию.
Впервые мне приходит в голову мысль.
Все это может быть напрасно.
Я — чемпион, который вернулся на круг почета. У меня был шанс жить вечно, а вместо этого я буду забыт.
НОВА
— Тук-тук. Ты еще спишь? — зовет знакомый голос.
— Который час? — я прищуриваю глаз, не поднимая лица от подушки.
— Почти девять, — Мари заходит в мою комнату с подносом и улыбкой.
Я тру глаза от солнца, бьющего в окно.
Маленькая квартирка, которую мы сняли, находится недалеко от Эйфелевой башни. Мы здесь уже три дня, и это было прекрасно. Потрясающие сады, хорошо одетые люди, и да, пирожные, от которых можно умереть.
— Я должна готовить тебе кофе, — говорю я ворчливо, заставляя себя сесть, когда Мари ставит поднос на кровать над моими коленями. — А где Эмили?
— Играет на своем коврике, — она кивает в сторону другой комнаты и садится на край моей кровати. Она уже вписалась в парижский образ в белой футболке и облегающих черных брюках.
Я беру кофе и делаю с благодарностью глоток.
— Как поздно ты легла? — спрашивает она.
— После конца пресс-конференции.
Ее глаза расширяются.
— Игра шла до… двух. Я подумала, что правильно сделала, что не легла так поздно.
— В четыре окончилась пресс-конференция.
Вчера вечером в серии было два очка у Феникса и два у Денвера. Проиграв первую игру, Денвер сумел вырвать две следующие. Но поражение прошлой ночью стало ударом. Я чувствовала разочарование Клэя.
— Во сколько у тебя встречи? — спрашиваю я.
— У меня сегодня ничего нет, — она улыбается, медленно и коварно. — Давай скажем, что заболела.
— Кто ты и что ты сделала с Мари? — требую я, но это приятное развлечение.
Мы втроем идем в галерею, Эмили в коляске.
— Когда мы были детьми, ты бы ни за что не пошла в картинную галерею, — комментирую я.
Она фыркает, пока мы вместе осматриваем галерею.
— Но я хочу, чтобы Эмили ценила искусство.
— Потому что успешные люди всесторонне развиты и говорят обо всем на свете?
— Нет. Потому что ты такая.
Я смотрю на нее, пока мы идем к выходу, где кто-то продает яркие флажки из ткани.
Малышка просыпается и смотрит на них расширенными глазами. Она машет руками, и я покупаю фиолетовый и креплю его на ее коляску.
Мы гуляем вместе, наслаждаясь апрельским днем.
— Почему дома никогда не бывает так спокойно? — вздыхает Мари.
— Ты всегда торопишься куда-то попасть. Легко забыть, что половина удовольствия — это добраться туда.
Когда мы возвращаемся в нашу квартиру, я отправляю сообщение Клэю. Сейчас полдень, а значит, там утро.
Он сразу же звонит.
— Как прошла игра? — спрашиваю я.
— Тяжело. Кайл выбыл три раза подряд. Я почти скучаю по этому уроду.
— У вас два и три. Еще одна победа, и вы снова будете в равных условиях.
— А поражение выкинет нас из плей-офф.
Никому из нас не нужно говорить, о чем он думает: что у него, возможно, осталось не так много лет, чтобы заниматься любимым делом.
Я прохожу в маленькую гостиную и тянусь к манежу Эмили. Она хватает мой палец своим пухлым кулачком.
— Как твоя поездка? — спрашивает Клэй.
— Отлично. Мы с Мари проводим много времени вместе с Эмили, — я улыбаюсь Эмили, но мои мысли заняты Клэем. — Жаль, что я не могу помочь.
— Нам нужны дополнительные пятнадцать очков со скамейки запасных. Работал над своим броском?
— Черт, знала, что забыла что-то. У тебя есть тренировка?
— Да, скоро начнется. Мы должны подготовиться к завтрашнему дню.
— Что бы ни случилось, ты потрясающий. Не только в том, что ты делаешь, но и в том, что ты всегда рядом со своей командой. Если бы я была Майлзом, или Новичком, или Джеем, или кем-то из них, я бы ни с кем не предпочла встретиться лицом к лицу в этой игре, чем с тобой.
Он молчит долгую минуту, но когда заговаривает, его голос звучит хрипло.