— Ага, — произнес он. — Вы решили остаться. Это ваше право. Хорошо, я с ним соглашаюсь. Но если вы остаетесь, вам придется соблюдать мои условия. — Он вдруг резко щелкнул кнутом. — Это ясно?
— Да! — поспешно откликнулись несколько человек.
— На колени! — рявкнул Т'Зшал. Мы повалились на колени.
— Вопрос в том, разрешат ли вам здесь остаться, — сказал он. Несколько человек обменялись недоуменными взглядами.
— Может быть, да, а может быть, и нет, — произнес Т'Зшал. — Как вы уже поняли, решать буду я. — Он свернул хлыст в кольцо. — Право остаться в Климе надо еще заслужить, — сказал он. — Вы должны усердно работать. Кроме того, вы должны мне нравиться. Очень нравиться.
Он уже не спрашивал, понятно нам или нет. Нам было понятно.
— Значит, мы имеем право уйти, когда захотим? — уточнил Хассан.
Т'Зшал уставился на него. Мне показалось, что он пытается сообразить, нормален Хассан или нет.
— Да, — сказал он наконец.
— Ну и отлично, — улыбнулся Хассан.
— В Климе мало кожи, — сказал Т'Зшал. — И очень мало бурдюков. А те, что есть, равны одному талу. Кстати, их охраняют.
Тал равняется приблизительно двум галлонам. Таловый бурдюк действительно мал. Такими обычно пользуются кочевники, выпасающие верров вблизи лагеря. В походы маленькие бурдюки не берут, разве что их приторачивают к седлам разведчики.
— Уж не собираешься ли ты, — повернулся к Хассану Т'Зшал, — своровать несколько бурдюков, наполнить их водой, предварительно сразившись со стражей, и убежать в пустыню?
Было совершенно ясно, что идущему через пустыню человеку не под силу тащить с собой нужное количество воды.
— Просто спросил, — пожал плечами Хассан.
— Наверное, ты считаешь себя очень сильным? — прищурился Т'Зшал.
— Я дошел до Клима.
— Мы все дошли до Клима. — При этих словах Т'Зшала рабы удивленно подняли головы.
— Здесь нет ни одного человека, — раздельно произнес надсмотрщик, — который бы не проделал этот путь. — Т'Зшал обвел нас торжествующим взглядом. — Мы все здесь рабы соли и пустыни. Мы добываем соль для свободных людей, и за это нас кормят.
— Даже соляной мастер? — спросил Хассан.
— Он тоже много лет назад голым пришел в Клим. Здесь продвигаются благодаря сноровке и стали. Здесь все обустроено нами, рабами, мы управляем жизнью так, как считаем нужным. Пока добыча и поставка соли идет нормально, никто не вмешивается в наши дела. Мы существуем автономно.
— А мы? — снова спросил Хассан.
— Вы, — осклабился Т'Зшал, — истинные рабы, ибо вы рабы рабов.
— Значит, ты пришел сюда в капюшоне? — не унимался Хассан.
— Все пришли сюда в капюшонах, — ответил Т'Зшал, — даже соляной мастер.
Я видел, как приуныл Хассан. Он, безусловно, планировал захватить заложником стражника, может быть, Т'Зшала или старшего смены, а может, и самого соляного мастера, чтобы они показали дорогу из Клима. Теперь же выяснилось, что ни один человек для этой роли не подходит.
В общих чертах мы все знали, что Красный Камень, касбах соляного убара, и прочие места находятся к северо-западу от Клима, но без знания точного направления, караванных дорог и колодцев эта информация теряла смысл. Даже при однодневном походе без выверенных ориентиров можно отклониться в сторону от оазиса на несколько пасангов.
Чрезвычайно важно знать точный маршрут.
И вот выяснилось, что его в Климе не знает никто. Свободные предусмотрели все.
Более того, для лучшей конспирации соляные районы не отмечались на общедоступных картах и атласах. Еще одна предосторожность с целью сохранить монополию на соль, как будто сама пустыня не обеспечивала достаточной охраны.
— Никто, ребята, не знает дороги из Клима, — грустно сказал Т'Зшал и на мгновение показался обыкновенным человеком, а не старшим казармы. — Можете считать, что дороги из Клима вообще нет.
— Дорога есть, — сказал Хассан. — Надо только ее найти.
— Желаю удачи! — рявкнул Т'Зшал и кнутом указал на дверь. — Иди!
— Я предпочитаю некоторое время побыть здесь, — от ветил Хассан.
— Это большая честь для моей казармы, — сказал Т'Зшал и склонил голову.
Следуя тахарскому обычаю, Хассан тоже поклонился, принимая комплимент.
— На всякий случай запомни, — нахмурился Т'Зшал, — своим уходом ты сильно нас опечалишь. Впредь можешь не рассчитывать на гостеприимство. Мало кто возвращается в Клим. Из тех, кто возвращается, мало кто выживает после дисциплинарных ям, а те, кто выживает, попадают на открытые месторождения. — Он поднял кнут, любуясь его грациозным изгибом. Оружие Т'Зшала походило на змею с множеством клыков. Кожаное кнутовище усыпали зазубренные стальные крючки.
— Клим, — медленно произнес Т'Зшал, — покажется вам страшным и жестоким местом. Может, так оно и есть. Не знаю. Я забыл другие места. И все же я думаю, он мало чем отличается от городов на другой стороне горизонта. Здесь, как и во всем мире, есть люди, которые бьют других кнутом, и те, которые копают ямы и умирают. — Он окинул нас пристальным взором. — В этой казарме кнут держу я.
— Что надо, — спросил я, — чтобы стать старшим казармы?
— Надо убить меня, — ответил Т'Зшал.
Глава 16. МЫ С ХАССАНОМ СОГЛАШАЕМСЯ СОПРОВОЖДАТЬ Т'ЗШАЛА
В левой руке я удерживал свернутую в кольцо веревку, привязанную к железному ведру с дырками. Я плыл на плоту в соляном растворе в глубокой прохладной пещере. По углам суденышка горели маленькие масляные лампы, привязанные к колышкам. Кроме них и ламп на других плотах, никаких источников света в пещере не было. Вдали слабо светились тусклые огоньки. Ближайший плот находился на расстоянии около двухсот ярдов, самый дальний плыл в одном пасанге. Местами мы могли видеть над головой потолок пещеры, потом он терялся в непроглядной темноте. По моим прикидкам, глубина озера составляла не менее четырехсот футов.