Несмотря на то что повстанцы были вооружены лишь луками, копьями и секирами, прекрасно вооруженным английским отрядам удалось подавить восстание только через два года. Некоторые вожди повстанцев были захвачены лишь в 1836 г. До сих пор среди мунда сохраняются песни о сражениях 1832 г.
В конце 70-х — 80-х гг. XIX в. распространилось широкое легальное движение за уничтожение помещичьего землевладения и за самоуправление. Мунда несколько раз посылали центральному правительству и провинциальным властям петиции, подписанные тысячами людей. В 1879 г. письмо подписали 14 тыс. человек. В петициях указывалось, что мунда являются исконными хозяевами своей страны, что подтверждается каменными памятниками большой древности, и выставлялось требование передачи всей земли сельским общинам и признания существования панчаята — деревенского совета. Но все петиции оставлялись без ответа. В 1889–1890 гг. с новой силой вспыхнули аграрные волнения. В 1895 г. некий Вирса объявил себя пророком новой религии, несущей мунда избавление от всех несчастий. В 1899 г. движение приняло исключительно революционный характер; и в этом и в следующем году имели место несколько вооруженных восстаний. Вирса умер в тюрьме до окончания рассмотрения дела, шесть из его сторонников были повешены.
По своим занятиям, развитию производительных сил и материальной культуре племена мунда представляют очень пеструю картину. В XIX в. (когда мунда еще не испытали в такой мере, как теперь, влияний извне) это разнообразие было еще заметнее. Далтон пишет: «Они [племена мунда. — В.К.] являются живой иллюстрацией прогресса человечества почти от каменного века до границ современной цивилизации»[7].
Одним из самых примитивных племен были джаунг. До XIX в. они использовали много каменных орудий, в их языке не было названий металлов, они не знали гончарства. Еще до 70-х гг. XIX в. единственную одежду женщин джаунг составляли свежие ветви, привешенные спереди и сзади к поясу из коры деревьев.
Некоторые наиболее отсталые племена совершенно не занимались земледелием; исключительными средствами добывания пищи у них были собирательство, охота и рыбная ловля. Даже для некоторых земледельческих племен эти занятия имели огромное, а иногда и преобладающее значение, давая большую часть потребляемых продуктов.
Время от времени устраивались большие коллективные охоты. Как пережиток они сохранились и у земледельческих племен в виде ежегодной охоты.
Примитивное земледелие настолько мало обеспечивало пропитанием, что мунда употребляли в пищу всех без исключения животных, птиц, а также змей, лягушек и некоторых насекомых.
Высоко ценились уменье пользоваться луком и стрелами, метательным копьем и изготовление всевозможных силков, сетей, ловушек для животных и птиц. Лук и стрелы являлись весьма сильным оружием; интересно, что племена, у которых земледелие было менее развито (например, корва), имели более мощный лук бóльших размеров и были более искусны в пользовании ими: они могли послать стрелу с большой силой и на большое расстояние. На известном расстоянии стрела пробивала насквозь оленя. Чрезвычайно разнообразны были виды стрел и их наконечников.
Некоторые литературные источники указывают, что в начале XIX в. санталы (одно из племен группы мунда) в ряде районов только еще переходили к оседлости от бродячего образа жизни охотников-собирателей[8].
Большое значение охоты в недавнем прошлом подтверждается данными материальной культуры, языка и обычаями. Приведу несколько примеров. У санталов сохранилось очень много видов наконечников стрел, имеющих свои особые названия. Надо сказать, что только обычных видов заостренных наконечников у санталов не менее шестнадцати.
Санталы точно различают диких животных, птиц и прочих и имеют для каждого вида и подвида особое название. Так, санталы различают десять видов куропаток (зоологи различают для Индии гораздо меньшее количество видов). Санталы знают семь видов кобры, шесть видов летучей мыши[9].
До настоящего времени важное обрядовое значение сохраняет ежегодная коллективная охота, в которой обязаны принимать участие все мужчины нескольких соседних деревень. У санталов имеется специальный жрец дикури (dihuri) — распорядитель годовой охоты. Его должность выборная, но обычно сохраняется в одной и той же семье. Жрец выполняет свои функции только во время ежегодной охоты и свободен от них в остальное время года.