Гуг, Катя и Лиза вернулись с тросом тогда, когда он заканчивал «причащать» последних полуафриканок холодной сталью. Женщины бывшего клана Лани к тому времени уже отплыли, и делать на разоренной стоянке было больше нечего.
Закончив с обрядом, мужчина распорядился выстроить полуафриканок в колонну и пропускать трос под их левым локтем, закрепляя его на боку еще одним куском скотча. После чего он уже было собирался отозвать коллегу в сторону, чтобы обсудить дальнейшие планы, как вдруг та упрямица, что решила остаться, начала брыкаться, кататься по земле и мычать.
– Серега, – сказал Сергей Петрович, – сходи, отклей ей рот, может, она хочет чего сказать.
Она хотела. Едва парень сдернул скотчевую заклейку, как женщина быстро заговорила, захлебываясь словами.
– Она теперь не хотеть остаться, – перевела Дара слова Алохэ, – она хотеть, как все, убрать свой зло. Она просить шаман пожалеть глупый женщина, не оставить ее есть дикий зверь.
Сергей Петрович обрадовался, и еще как, однако старался не показывать свои эмоции. Суровый и могущественный шаман – такой имидж ему требовалось поддерживать в данный момент. Что ж, собственно, именно на такой исход он и надеялся, ибо силком тащить с собой упрямую козу ему вовсе не улыбалось. Надо было сделать так, чтобы она захотела идти с ними добровольно. Конечно же, он приказал Сергею-младшему освободить женщине ноги и поскорее подтащить ее к остальным, чтобы закончить обряд.
И вот все готово к отправлению в путь. Сергей Петрович подошел к товарищу. На часах было десять минут пятого.
– Возьми Себу и езжай вперед, – сказал он. – Там ее, наверное, заждались.
– Себа не ехать, – неожиданно сказала Дара, – Себа говорить, что одна рука ребенок и два большой девочка потеряться. Нет здесь, нет там, нет мертвый. Они спрятаться. Себа кричать, они выходить.
– Себа умница, – сказал учитель, и, подозвав к себе девочку, погладил ее по голове, – а я и не догадался у нее спросить, все ли на месте.
– У тебя быть трудный день, – перевела Дара ответ Себы, – наш вождь часто так говорить.
Сергей Петрович тяжело вздохнул.
– Тогда возьми Лизу, – сказал он Андрею Викторовичу.
– Я-то ее возьму, а вы как? – вопросом на вопрос ответил тот.
– У нас тут – я сам, Серега, Катя и Гуг. Вряд ли нам встретится такая опасность, с которой не смогли бы справиться три молодых охотника и взрослый мужчина, вооруженные двумя огнестрельными стволами, – пояснил Петрович.
– Тогда я мигом, – сказал физрук, – разгружусь – и обратно.
– Не надо. Всю эту орду на УАЗе ты все равно не увезешь. Лучше с Антоном Игоревичем и Валеркой помогите обустроиться Ланям – где-нибудь не слишком рядом с нами, но на расстоянии прямой видимости. Будем вводить их в наше общество постепенно. Это этих, – он кивнул на полуафриканок, – надо, чтобы сразу бултых – и с головой в воду. Короче, посоветуйся там с Витальевной, она плохого не подскажет. И приготовьте все для очистительных процедур – в смысле, стрижки, бритья наголо и мытья под горячим душем с мылом и щеткой. Будем драить их, как молодые солдаты взлетку в казарме.
17:15. Пристань у Дома на Холме.
Возвращаясь в лагерь, бывший военный останавливался только три раза. Дважды, чтобы подобрать тела убитых детей и молодой женщины, и в третий раз там, где они оставили раненую. Она была еще жива, и даже пришла в сознание. Более того, рядом с ней сидел и плакал мальчишка лет пяти. Увидев машину, он испуганным зайчонком порскнул в кусты, но Лиза, как настоящая дикая кошка, выскочила на ходу, догнала и поймала несчастного ребенка. Мужчина поднял на руки раненую, не имевшую сил ни бежать, ни сопротивляться, усадил ее на пассажирское место, пристегнул ремнем, потом сел за руль, взяв на колени дрожащего пацана; Лиза залезла в кузов, упираясь спиной в тюк, а ногами в спинки сидений. Таким образом они приехали в лагерь на берегу около пяти часов вечера, увеличив число спасенных на двух человек.
Там мальчишка, оказавшись среди своих, вскоре успокоился, а его мать попала в руки сразу двух опытных целительниц. Марина Витальевна заверила, что жизнь раненой вне опасности.
Тем временем Лани оплакали мертвых детей и свою товарку. Через Мару Фэра объяснила, что в их клане принято хоронить мертвых в реке, на самом стрежне, чтобы та отнесла их к морю. Печальную церемонию похорон решили назначить на утро, когда «Отважный» выйдет в поход за оставленными в разоренном стойбище челноками и каноэ людоедов.
Потом все вместе решали, где женщины бывшего клана Лани поставят свою временную стоянку. По всему выходило, что лучшее место – у начала излучины Ближней, метрах в ста от лагеря клана Прогрессоров. У женщин Ланей будет время и возможность присмотреться и притереться к новому образу жизни.