Первый порыв неожиданно холодного ветра ударил в лицо и Димка замер, словно проснувшись. Низкие, черно-синие тучи уже затянули всё небо, стемнело. Лишь откуда-то сзади, где ещё сияла полоса чистого неба, падал бледный свет, заливая бессчетные витые колонны, крыши, карнизы причудливых, похожих на маленькие дворцы построек, красно-зеленые, ярко-синие, золоченые. Между них уже виднелись выступы скал и Димка невольно перешел на бег. Оставаться в этом месте ему совершенно не хотелось, особенно в такой вот темноте. Слишком уж оно было бредовое, словно в кошмаре. Того и гляди, из-за угла навстречу выйдет тигр или психованный клоун с топором...
- Стойте, стойте! - вдруг громко заорала Файму, показывая на обрамлявшие крыши водостоки. - Надо тщательно промыть мехи и потом набрать воды! Иначе на плато мы загнемся от жажды!
И вот так всегда, подумал Димка. Только решишь отдать приказ, как Файму успевает первой...
Гроза оказалась бурной, но короткой. Им едва хватило времени, чтобы напиться, промыть мехи льющейся с бессчетных крыш водой, а потом наполнить их. В процессе этого Димка вымок до нитки, но это как раз было очень здорово. Теперь он ощущал себя едва ли не родившимся заново...
Едва тучи рассеялись, солнце начало жарить едва ли не с удвоенной силой. От сырых досок пошел пар, жара стала влажной и душной, словно в перетопленной бане. Не сговариваясь, они быстро зашагали вперед, спеша выбраться из этого странного (и жутковатого, чего уж там...) места. Димку, правда, терзало нехорошее предчувствие. Он вспомнил, что именно во время странной грозы они и попали в этот вот невероятный мир. Что, если сейчас они попали в какой-то другой - откуда, быть может, уже нет выхода? Или просто заблудились и теперь идут совсем в другую сторону...
Округа скрылась за странными постройками и Димка почти готов был увидеть за ними что-то совершенно незнакомое. Но когда они наконец расступились, ничего нового он не увидел - всё то же овражистое плато. Теперь он вспомнил нарисованную карту. Они всё же шли точно, насколько это вообще было возможно. Восточные склоны плато виднелись уже совсем близко. Голые холмы с плоскими вершинами давили на глаза серо-зеленовато-бурым всевозможных оттенков и казались руинами заплесневевшей, разрушенной и обветшавшей земли. Ничего не росло здесь на рыхлой и бесплодной почве, лишь у самого устья ущелий высились странные круглые кочки. Их сплошь покрывали кусты с неестественно темной зеленью и жуткими шипами. Зной и духота, едкая соленая пыль вновь царили в этих затхлых горах. Дождем здесь даже и не пахло, что подкрепило подозрения Димки...
Шаг за шагом, сжав зубы, они побрели вверх по склону. Левее и ниже, на спускавшейся к равнине осыпи, Димка заметил какое-то животное - оно медленно двигалось вправо. Расстояние было слишком велико, а их глаза слишком слабы, чтобы рассмотреть его в мареве нагретого воздуха. Видно было лишь, что оно серого цвета и большое, но Димку вдруг пробрали мурашки: ему показалось, что форма этого существа была слишком уж... изменчивой.
- Что это? - наконец спросил он.
- Это морок, - сухо ответил Вайми, почти не разжимая губ. - Там нет ничего, что могло бы оставить след, но чем ближе ты к нему подходишь, тем более реальным он становится. Если ты подойдешь слишком близко, он убьет тебя.
Димка счел за благо прекратить расспросы. Казалось, само это место давно проклято и они все старались как можно быстрее покинуть его. Уже скоро, подумал мальчишка, мы доберемся до Надира и положим конец всему этому карнавалу жутких чудес...
Невысокий казалось бы склон оказался длинным и неровным и они миновали его только к концу дня. Нырнув в теснины ущелья, Димка попал в угрюмый мир кирпично-красных скал и красновато-коричневых теней. Вечер, как назло, выдался жаркий. Солнце палило нещадно, пока он, обливаясь потом, пробирался в лабиринте промоин, то и дело спотыкаясь об камни, словно плавая в жарком и душном застойном воздухе. Здесь, на дне узких оврагов, в сырых и глубоких расщелинах скал росли крупные белесые цветы на длинных липких стеблях. Их сильный дурманящий запах, издали приятный, вблизи становился отвратительным, словно сладковатая вонь трупной гнили. Ветер вырезал необычные формы в крутых рыжих стенах - за каждым поворотом почему-то новые. Из одной выступали громадные столбы - сужаясь сверху и снизу, они выстроились, как ряд чудовищных бочек. На другой вдоль затененного склона протянулся бесконечный ряд полуколонн, а напротив, под залитым солнцем гребнем, из скалы выступали словно бы огромные песочные часы, раздёленные геометрически точной сеткой теней. Дальше в отвесных стенах ущелья между двумя слоями твердого камня зияли тысячи глубоких ниш - по их сторонам ветер вновь изваял точёные полуколонны со вздутиями и перехватами. Всё эти формы, повторяясь без изменений и конца, вызывали необъяснимую тревогу и даже страх, словно Димка наткнулся на след исступленного фанатизма какой-то додревней, непостижимой для человека расы...