Димка вздохнул и недовольно помотал головой. Придет же в неё такая чушь!..
- А эти... собакины не пытались ворваться к вам? - пользуясь случаем спросил он.
Истирра усмехнулся.
- Несколько лет назад пытались. По канатам с крючьями. Что тогда было! Шары фонарей Файиу летели просто градом, а грохот от взрывов стоял, как в аду.
Он не стал углубляться в подробности, а Димка не стал расспрашивать. Он уже понимал, что сейчас у него... у них всех началась какая-то новая жизнь и хотел лишь, чтобы она не затянулась тут надолго...
Глава Восьмая:
Призраки прошлого
Чтоб каждому в жизни хватало
Прекрасной людской доброты.
Не стой в стороне равнодушно,
Когда у кого-то беда.
Рвануться на выручку нужно
В любую минуту, всегда.
И если кому-то поможет
Улыбка добрая твоя,
Ты счастлив, что день не напрасно был прожит,
И ты живёшь не зря!
Будь весел, чтоб радостней стало
Тому, с кем подружишься ты.
Услышишь ты песенку друга,
И станет светлее кругом.
Волшебное самое чудо
Мы дружбой недаром зовём.
Михаил Пляцковский
Проснувшись Димка как обычно зевнул, а потом потянулся изо всех сил. Залежавшееся во сне тело слегка ныло, но в целом он чувствовал себя очень даже хорошо. Всё-таки, спать в постели и под крышей куда удобнее, чем на земле посреди голой степи с её непрестанным надоедливым ветром...
За окном уже оказалось светло, но маленькая низкая комната с тяжелой мебелью была полна сумрака; её стены и потолок покрывали панели из какого-то темного дерева. Впрочем, мальчишка был рад, что у него теперь есть эта маленькая, вечно полутемная, но всё же своя комната - быть всё время на виду тоже оказалось утомительно на самом деле...
За окном стоял мутный, сырой день, но это Димке даже нравилось - это больше напоминало Землю. Как был, нагишом, он вышел на балкон, глядя на лежавший внизу город, точнее, на уже занятый киноидами прибрежный район, очень мирный на вид. Из неровного моря крон там и сям поднимались белые, серые, зеленые здания, невысокие, в три или четыре этажа, увенчанные круглыми и многогранными комнатами-фонарями и башенками с высокими шпилями. Над ними быстро плыли низкие, светло-серые тучи, но было неожиданно тепло, почти жарко. Всё казалось ему сейчас каким-то удивительно сочным и четким, и он вновь помотал головой, но ощущение не исчезло и Димка вдруг тихо засмеялся...
Вернувшись из ванной и натянув трусы, мальчишка задумался о том, что делать дальше. Вообще-то с утра полагалось позавтракать, но это могло и подождать. Зевая, он направился в комнату Борьки и весьма удивился, застав там ещё и Вайми с Льяти - просто уставился на них, не понимая, как их сюда занесло и для чего. Физии у обеих было хмурые.
- Вадим сбежал, - сразу же сообщил Льяти.
- Какой Вадим? - Димка лишь недавно проснулся и соображал ещё не очень хорошо.
- От которого меч твой, - недовольно пояснил Льяти. - Его Игорь ещё копьём проткнул, когда вы "Аллу Сергеевну" свергали.
- А! - Димка, наконец, вспомнил этого здоровенного хмурого парня, игравшего при диктаторше роль телохранителя - и кое-кого похуже. Воспоминания не радовали - в тот раз Вадим точно расколол бы ему башку своим мечом, не успей Игорь первым... - А что он тут делает-то?
- Это ты у него сам спроси. Я его тут не видел и видеть не хочу. По описанию узнал только.
- А откуда он сбежал-то?
- Из дворца Хранителей конечно, - сказал Вайми. - Очухался и сразу сбежал. Да ещё двух Хранителей укокошил по дороге. А может, и ещё кого-то. Тел-то не остается тут.
- Так. Ясно, - Димка задумался. В груди у него ёкнуло, когда он понял, что Вадим пришел сюда мстить всем, виновным в падении "Аллы Сергеевны" - то есть, лично ему, Димке и Льяти. И на этой мести он совершенно конкретно повернулся, раз уж ради неё совершил невозможное - прорвался во вроде бы неприступный Город Снов... - Что делать будем?
- Валить отсюда надо, - сразу же предложил Льяти. Он, как ни крути, сыграл решающую роль в свержении "Аллы Сергеевны" - пусть и не желая этого - и явно стоял в списке Вадима первым номером. - Назад, в Маал-Нау. Там здоровенные двери и охрана.
- Нет, - сразу же ответил Димка. - Если мы туда войдем, то уже и не выйдем, погрязнем в застольях. А если и выйдем, то под таким присмотром, что ничего не сможем сделать. И не видать тебе Надира, как своих ушей.