- Страдать, значит, можно? - спросил Сашка.
Матвей улыбнулся.
- Разумеется. Именно это делает человека человеком. Способность страдать от несчастной любви, от невыполнения плана, от того, что на далекой планете угнетают туземцев и так далее.
- А как же эксплуатация человеков тогда при коммунизме?
- Эксплуатация человека человеком при коммунизме невозможна в силу отсутствия при нем товарно-денежных отношений и всеобщей высокой сознательности, - ответил Матвей. - А когда некая дева побуждает некого юноша лететь на Венеру за ценным камнем для колье - это совсем другое. Или некий начинающий юнош побуждает некую начинающую деву сделать за него домашнее задание, обещая взять её на рыбалку. Или когда знаменитый художник говорит менее знаменитому - мол, вскопаешь мне огород, попадешь на выставку. Но эксплуатации нет.
- А работать на выполнение Плана?
- Это работа на благо всего Человечества.
- И при этом не эксплуатация?
- Нет. Потому что нету класса эксплуататоров, получающих прибыль от подневольного труда трудящихся. Эксплуатация бывает лишь в брачной жизни, по взаимному согласию сторон.
- Люди, на которых вкалывают роботы, не эксплуататоры?
- Эксплуататоры. Но роботы рады вкалывать на людей, потому что в этом заключается их функция. Неспособность исполнять которую несет им тяжелые моральные страдания.
- То есть Аниу запрограммировали рабов так, что они от рождения счастливы, что они - работают?
- Роботы не рабы, - разозлилась Файму. - Роботы -это роботы. Их функция работать.
- А у рабов какая функция? - удивился Димка. - Не работать?
Матвей улыбнулся.
- У некоторых да. Типа нашего товарища Вайми. Вернее, их работа - украшением двора и отрадой глаз работать. Или ещё и пятками кверху, если хозяин извращенец - но это ж как бы тоже не работа. А так-то у такого товарища и свои рабы могут быть, которые его моют, чешут, одевают, носят кофе в постель и так далее.
- А почему нельзя так с людьми? - спросил Димка.
- Потому что права человека же, - удивился Матвей. - И человека там не нужно заставлять работать - он и так рад принести пользу обществу. Потому что работа, особенно творческий труд, есть высшее наслаждение для разумного существа.
- Роботы тоже рады принести пользу обществу, - возразил Димка. - В чем разница?
- Роботы не могут в Высокие Чувства. Особенно в Любовь. Это же недоступно машинам. И в творческий труд тоже не могут. А так-то желание приносить пользу обществу есть естественное свойство любого разумного существа на наивысшем уровне развития.
- И что, в вашем Союзе только про это и можно писать? - удивился Сашка.
- Про школьников в ошейниках тоже можно, - неохотно признал Талка.
- У вас тоже? - удивился Димка. - Это же как бы не вполне совпадает с коммунарской моралью.
- У Союза не у всех миров ЕДИНАЯ мораль, если что.
- И нет споров о том, чья мораль моральнее? - тут же спросил Юрка.
- Бесконечные. Но привычка не лезть в чужие отношения у нас тоже есть.
- Даже если там декаданс и моральное разложение? - удивился Сашка.
- По чьим критериям? - тут же спросил Талка.
- А нету стандарта коммунистической морали? - тоже удивился Юрка. - Типа коммунар коммунару друг, товарищ и брат, коммунар ставит духовные потребности выше материальных, неустанно отдает все силы духовному самосовершенствованию и так далее.
- Есть несколько, - признался Талка.
- Разных? - удивился уже Димка. - И нет споров, чей кодекс более коммунарский?
- Есть, разумеется. И много. Только попытки всё унифицировать - они были уже. Иногда успешные даже.
- А потом приходилось жалеть, потому что научные школы уникальные... были? - серьёзно уже спросил Матвей.
- Да. Восстановить удавалось не всегда.
- Народ хотел вашу мангу и больше ничего?
- Да. Бывает. Поэтому теперь плюрализм.
- И Учителя постоянно дерутся, выясняя, чья ВТВ больше В? - вновь сменил тон Матвей. - Тогда неудивительно, что педагогический процесс у вас так запущен и воспитуемые разлагаются морально и физически.
- Нет, - буркнул Талка.
- А что тогда Учителя делают? - спросил Матвей. - Пишут статьи в журнал "Коммунистическая педагогика", где идет перманентная дискуссия? Даже без перехода на личности?
- Да, - улыбнулся Талка. - Ну в общем - оправдалось.
- И надирание ух детям тоже запретили, на всякий случай? - спросил Сашка.
Талка вздохнул.
- А вот тут нет - воспитание.
- Через надирание ух и поп?
- В том числе. Правда, основной метод правильного воспитания - относится к ребёнку, как к взрослому и реагировать не на эмоции-истерики-капризы, а требовать объяснения запросов и претензий. Вежливо, мягко, как с неумным взрослым, но требовать-спрашивать-объяснять на взрослом языке, и добиваться ответов на взрослом языке. Это работает даже с очень запущенными аутистами. А если не работает, то там и медицина бессильна. Как, впрочем, и со взрослыми. Правда очень уж это долго и муторно - воспитание ответственности.