— За жрецом? — тупо переспросил Димка. — Зачем он тебе?
— Вайми свел с ума Мэцеё. Вождя Хорунов, в смысле, — пояснил вдруг Максим. — Когда они нас в плен взяли, Мэцеё хотел его в рабство обратить, ну — загипнотизировать. Только в итоге сам свихнулся. А теперь и со жрецом то же будет. А ещё, Вайми знает дорогу в Город Снов. И вообще, был ЗА пределами Ойкумены, и знает, как там и что.
— А? — Димка понял, что удивленно раскрыл рот и поспешно захлопнул его. Для одного раза новостей оказалось всё же явно многовато. — А какого хер… почему ты мне сразу не сказал? — возмутился он. — Я тут все мозги уже свихнул, пытаясь понять, что с этим гадом делать!..
— А ты мне хоть слово вставить дал? — Максим сложил руки на груди. — Сразу послал… в прекрасное далеко.
— Ладно. Извини, — Димка поднял руки ладонями вперед, чувствуя, как начинают гореть уши. Всё же, я редкий дурак, мрачно подумал он. Мне под нос решение сунули — а я его… послал. И вообще, всех разогнал, раскомандовался, словно какой-то царь Ассаргадон… и в итоге обеспечил себе неделю напрасных терзаний. И вообще, чуть с друзьями не поссорился. Хорошо, что они умнее меня оказались…
Мальчишка ошалело помотал головой, потом снова посмотрел на Вайми. Астер всё равно ему не нравился — и, наверное, даже больше, чем раньше. Нипочему, просто инстинктивно, как часто бывает у мальчишек. Но, если он всё же не врет…
Димка вздохнул и взглянул на ворота, у которых уже собралась толпа. Народ ждал известий. Любых известий, способных хоть ненадолго развеять извечную здешнюю скуку… Ладно — если Вайми и врет, это можно проверить. Прямо сейчас…
Он повернулся к Максиму.
— Понятно. Пошли.
* * *
— Слушай, а как вы всё время в масках ходите? — всё же не удержался он по дороге. — Неудобно же, и морду, наверное, натирает, — Димка понимал, что его опять несет куда-то не туда, но поделать ничего не мог.
Вайми вздохнул. Похоже, этот вопрос ему задавали не впервые.
— Естественно, в обычной обстановке маски мы не носим. Вот если рядом появляется кто-то чужой — то таки воздеваем и идем пугать. А так обычно на поясе болтаются.
Димка тоже вздохнул.
— А, понятно.
Обычай, по его мнению, всё равно был невыносимо дурацкий — но развивать эту тему он не стал.
* * *
Вначале Димка был едва ли не до смерти рад, что ему подсунули решение изводившей его проблемы. Но, когда они вернулись в "тронный зал", его охватили сомнения. Нет, он верил Максиму и уже не сомневался, что Вайми сделал то, что сделал — хотя поверить в такое было трудно. Но вот то, что ЭТО будет чем-то, выходящим за рамки обычной справедливости, он понимал уже очень хорошо. И понимал, что такое вот точно не останется без… последствий. Не то, чтобы он боялся мести Хорунов, нет. Но ТАКОЕ было… всё же слишком. Во всех возможных смыслах. И Димка не сомневался, что ЭТО им ещё аукнется. И ему лично, и всем им. И вообще, ему не нравилось, как все тут на него смотрели…
— Подождите, — наконец сказал он, глядя на парней, собравшихся вокруг тюремной ямы. — Я… поговорю со жрецом. А потом уже решу. Окончательно.
Никто не ответил ему.
* * *
Жрец Хорунов выглядел совсем неважно — он исхудал, лицо осунулось. Сейчас он казался Димке уже совсем другим человеком. И смотрел он на него уже иначе — какой бы ни была его ненависть, но Хоруну явно не хотелось, чтобы гость ушел. Здесь, в этом подземелье, он натурально подыхал от скуки…
— Ну? — тоже каким-то чужим, хриплым голосом спросил жрец. — Снова пришел позлорадствовать, чужак?
Димка вздохнул. Он не представлял даже, что на душе у него может быть так погано. И не только от пребывания в этой мерзкой яме, где дышать приходилось через рот, а от вони слезились глаза. Но и от сделанного им… и от ещё предстоящего. И просто от пребывания в обществе этого урода…
— Нет. Мне жаль тебя, — сказал он, отвернувшись. — Правда.
Хорун хрипло вздохнул.
— Странно. Ненавижу вас всех… доброхоты… ты хоть знаешь, ЧТО мне пришлось здесь перенести, по твоей… милости?
— Несколько дней в плену? — зло спросил Димка. — В этой яме, тумаки, тухлая еда, насмешки, да? Вашим рабам сиделось тут лучше?
Хорун отвернулся.
— Тебя не били. Ты не знаешь, что это такое.
— Так, как бьете вы — плетями, чтобы кровь на потолок брызгала? — спросил Димка. — Так — нет. Я — не хочу ни бить, ни быть битым.
Олаеёц, не мигая, смотрел на него. В его взгляде разгоралась прежняя злоба.
— Ты чужак. Ты не знаешь, что такое высший долг, — долг Сильного карать слабых за их слабость, тебе всё это просто недоступно. Ты слизняк… ты не можешь это понять… что значит достоинство воина… достоинство братства Сильных… достоинство Господства… власти… а ты, не знающий выскочка, сопляк, ублюдок, без колебаний и совести вмешиваешься во всё, переделываешь так, как считаешь нужным, считаешь себя богом, судящим миры, хотя ни черта не понимаешь даже в самых простых вещах! Не понимаешь, что единственная достойная Цель — превратить мир в ад для слабаков!
Димка открыл рот — и застыл. На губах жреца появилась усмешка — невыразимое никакими словами презрение. Для него он был просто никчемной, низшей тварью, — наверно, и заслуженно, с его точки зрения, — но Димка больше не считал его достойным человеческого отношения и самой жизни. Для него он был нежитью, нечеловеком — и это было всё. Мальчишка понял, что им уже просто не о чем говорить. Слова тут были бессильны. Все остальные меры убеждения — тоже. Он забрал факел и вышел.
* * *
Поднявшись в "тронный зал", Димка встретился глазами с Вайми. Тот смотрел на него с донельзя мрачным видом — верно, и ему предстоящая… процедура не доставляла никакого удовольствия… и, как ни странно, именно это помогло мальчишке решиться.
— Делай, что должно, — тихо сказал он и отвернулся.
* * *
Вайми ловко и быстро скользнул в яму. Никто не решился последовать за ним. Лишь Асэт странно покосился на Димку.
— Что-то ты слишком быстро передумал… почему?
Димка вдруг усмехнулся и вернул ему его собственную фразу:
— Быть святым — означает быть непреклонным.
* * *
Все замерли, глядя на зияющий зев ямы. Димка не знал, сколько это продлится… но надеялся, что недолго. Иначе он и сам тут свихнется — просто от ожидания…
Из ямы донесся испуганный и изумленный вскрик жреца. Он оборвался… и вдруг перешел в душераздирающий вопль ужаса, такой дикий, что Димка даже представить не мог, ЧТО надо увидеть, чтобы издать такой адский вопль… да и не хотел представлять.
Вопль раздался снова… потом ещё раз… а потом в яме сверкнул вдруг ослепляющий голубой свет и раздался резкий, бьющий по ушам треск. Потом всё стихло. Но Димка уже понимал, что где-то в глубине его души этот вопль будет звучать вечно.
* * *
Все снова вздрогнули, когда из ямы медленно выбрался Вайми. Физия у него была обалдевшая. Он ошалело помотал головой и сел прямо на пол, стараясь опомниться.
— Ну? — наконец, спросил Димка. В ушах у него всё ещё звенело от того дикого вопля. Знай он заранее, КАК всё это будет — он ни за что не согласился бы… только вот было уже поздно. А я ведь и знал, что всё ТАК будет, подумал вдруг мальчишка. Но решил, что ТАК — будет проще. И теперь — мне придется как-то со всем этим жить. Вот же черт…
Вайми хмуро взглянул на него — снизу вверх.
— Всё с ним. Вообще… всё, — он зажмурился и помотал головой. — Он был очень сильный. Очень. Я вообще ничего не мог сделать. Просто потерял себя, когда он… хорошо, что ловушка всё же сработала. Чем глубже кто-то лезет — тем шире она открывается, а Олаеёц влез, похоже, до самого дна. Но это, наверное, всё равно не помогло бы… только вот в башке у него и без меня был настоящий ад. Яма шогготов… — Вайми снова помотал головой. — Меня бы тоже, наверное… накрыло… не будь место… уже занято. Мастер Фейн говорил мне, что бывает… отдача, но я не представлял даже… что может быть ТАК. Но теперь… я не думаю, что жрецу вообще что-нибудь поможет. Или кто-нибудь. Он коснулся… коснулся…