Сейчас ему было совсем не до стихов, но Димка не знал, что записывать - в голове царил сумбур, никаких связных фраз, достойных внимания потомков, в ней пока что не просматривалось. Может быть, потом, когда всё как-то успокоится...
Он снова покачал в руке копье. Весь этот день он не расставался с этой тяжелой и совсем неудобной жердью, - но с ней ему было спокойнее. За день он так привык к ней, что даже здесь, во вполне безопасном месте, не расставался. Это было совсем новое, незнакомое чувство, - чувство данной оружием уверенности. А вторым незнакомым чувством было чувство Мужчины, Защитника - очень, надо сказать... ну, не приятное, ПРАВИЛЬНОЕ скорее.
Конечно, Димка и собирался стать защитником, - он твердо знал, что пойдет в армию, что пойдет и на фронт, если будет надо, - но это же потом, когда он станет совсем взрослым! Пока что дальше пионерской "Зарницы" с деревянными автоматами дело не заходило, - даже НВП начиналась лишь в девятом классе, - да и в армии он будет защищать не кого-то конкретно, а всю свою страну. А тут он защищал тех, кого знал, можно сказать, всю свою сознательную жизнь. Это не то же, конечно, что защищать Родину, - но всё равно здорово. Эдик, правда, развыступался насчет того, что раз они, мальчишки, защищают девчонок, те должны тащить за них их груз. Логика в его заявлении была, - с тяжеленным рюкзаком за плечами не слишком-то повоюешь, - но девчонки напустились на него с такой силой, что на Эдика жалко стало смотреть. Аглая даже заявила что-то насчет феодализма - мол, он и вырос из того, что такие вот люди только и умели, что махать мечами, да заставлять работать на себя других. Эдик обиделся, а Димка подумал, что не так уж он и не прав. Заставлять работать на себя других - это, конечно же, подлость, да и уметь только драться - тоже не слишком-то хорошо. Но и равнять всех под одну гребенку - это тоже не дело...
Мальчишка ещё раз вздохнул и осмотрелся. Собственно, лагерь они разбили уже давным-давно, но спать никто пока не собирался, несмотря на усталость, - слишком много накопилось впечатлений. Да и нельзя тут спать всем - придется выставлять часовых, и не по одному, а по двое, и только мальчишек, что бы ни говорили там эти противные девчонки... Нет, понятно, что своим визгом они смогут поднять и мертвого - а дальше-то что? Одним визгом, без твердой мужской руки, с какой-нибудь здешней зверюгой не справиться...
Сейчас Эдик и Максим сидели возле запирающего тропу костра, рядом с изрядной кучей натасканных из окрестного леса дров - их должно хватить на всю длинную здешнюю ночь. На берегу озера кучно стояли палатки, перед ними горел второй костер. Возле него вновь возлежал Андрей - хорошо хоть, он мог идти сам, тащить его по этим лесам было бы тяжеловато... Аглая сидела рядом, и что-то бодро строчила в путевой журнал - интересно, насколько ей его хватит, при таком-то энтузиазме, с усмешкой подумал мальчишка. Ирка возилась с гербарием - даже на ходу она то и дело ухитрялась что-то сорвать и теперь сортировала добычу. Вон, и у неё половина гербарных листов уже заполнена, подумал Димка. Что она дальше-то делать будет?..
Танька перевязывала руку Сашки, - то ли помогли антибиотики, то ли здешним микробам оказался не по зубам крепкий организм землянина, но его рана не воспалилась. Борька Стеклов сидел на берегу озерца с самодельной удочкой - он не оставлял надежды что-нибудь там поймать. Юрка, сопя от усердия, починял порвавшиеся штаны, - помощи от девчонок в таком деле не дождешься, понятно же. Машка деловито сортировала и перекладывала продукты, - Аглая поручила ей провести инвентаризацию их продовольственных запасов, чем она с энтузиазмом и занималась. Одним словом, все, более-менее, были при деле.
Моё племя, вдруг подумал Димка, и сам удивился этой мысли. Какое племя? Вон стоят палатки, в свете костра ярко пламенеет Аглаин красный галстук... Но, с другой стороны, полуголые мальчишки с самодельными копьями, незнакомые кроны деревьев, дикие скалы вокруг...
В свое время Димка немало играл в индейцев, так что никак не мог сказать, что эта картина ему не нравилась. С другой стороны...
Мальчишка вдруг подумал, что сейчас для них главное - остаться собой, советскими пионерами, не превратиться в настоящих дикарей. И не потому, что это кому-то нужно там, на родине, нет, хотя и это тоже - это нужно им самим. Потому что если они перестанут быть пионерами, - то кем они станут?..
Краем глаза Димка заметил какое-то движение среди сложенных возле палаток рюкзаков. Один из них ощутимо шевельнулся, а потом неуклюже пополз в сторону обрыва, - его кто-то утаскивал!..
Богатое воображение мальчишки мгновенно нарисовало ему злобного голодного шакала, покусившегося на их пионерские запасы, и он побежал в ту сторону. И вдруг замер, словно наткнувшись на стенку.
За рюкзаком шевелилось что-то длинное, белое, похожее на змею... да черт, вообще ни на что не похожее!..
Вдруг мальчишке показалось, что за рюкзаком, - кстати, это ведь Машкин рюкзак! - явилась целая компания странных существ.
Возле клапана рюкзака, словно пытаясь влезть в него, копошилась какая-то черная бесформенная масса - самое страшное было то, что Димка никак не мог понять, ЧТО ЭТО. На миг ему померещился здоровенный паук, - но у этой твари не было ни головы, ни ног, ни глаз - вообще ничего, просто космы черного меха. За ней шевелилось что-то большое и белое, а за ним - ещё две таких же твари поменьше.
Димка замер, чувствуя, как отнимаются ноги. Захотелось заорать во весь голос, - но из горла вырвался лишь какой-то придушенный писк. В глазах потемнело, мальчишка даже испугался, что сейчас свалится в обморок от страха.
Одна из меньших тварей шевельнулась, зарываясь в землю короткими щупальцами, растущими на конце длинной головы... и мальчишка вдруг понял, что это... нога. Голая, босая и с грязной подошвой. А вторая "тварь" - это, попросту, чья-то голая же спина. Это был человек!..
Оцепенение отхлынуло так же мгновенно, как и пришло, и Димка изо всех сил заорал "Стой!"
Незадачливый вор резко вскинулся на выпрямленных руках, - и Димка увидел светлое мальчишеское лицо, обрамленное лохматой гривой черных волос. Страх мгновенно перешел в ярость, - и Димка бросился на похитителя. Тот попытался было вскочить, но не успел, - мальчишка сбил его с ног, и они покатились по земле. Противник был немного старше его - на год, не больше, - но невероятно силен и гибок. Он вывернулся из захвата Димки - и, коротко размахнувшись, ударил его между глаз.
Димка взвыл, ослепленный неожиданной болью, но всё же успел поймать похитителя за руку. Тот снова попытался вырваться, - но мальчишка вцепился в него, словно клещ, и повалил на землю. Они снова покатились по траве, яростно сопя. Похититель лупил его кулаками, лягался и изо всех сил старался вырваться - и вырвался бы, наверное, но тут подоспели остальные мальчишки и навалились на него кучей.
- Ребята! Держи его! А-ай! Кусается, гад!..
- За ногу хватай!..
- Руку, руку заворачивай!..
- Уй, сильный какой! Не удержать, веревку, веревку тащите!..
Незнакомец сражался, словно лев, но против пяти крепких мальчишек у него не оставалось шансов. Всего через минуту он лежал на земле, крепко связанный по рукам и ногам, - а растрепанные и запыхавшиеся победители молча смотрели на него. Эдик тыльной стороной ладони утер текущую из разбитой губы кровь, глядя на пленника с нехорошим интересом.
- Давайте посмотрим, кто это, - предложил Сергей. Он вытащил из кармана фонарик и включил его, направив луч на лицо незнакомца. Тот заорал совершенно нечеловеческим голосом - так кричат только от дикого ужаса - слабо дернулся и вдруг замер.
- Умер... - пискнула подоспевшая Машка. - От испуга...
- Чувств лишился, - определил Сергей. - Танька, тащи нашатырь!