— А вам? — обиженно спросил мальчишка.
— Мы по заветам предков живем. Одни мы теперь и живем. И жить будем, даже когда все прочие тут сгинут.
— Ага, пока Хоруны до вас не доберутся.
— До нас не доберутся. Нас предки защитят. Да и Хорунам тоже отмерен свой срок. Морским Воришкам — вон, уже пришел. Нет больше их племени, — да уже и не будет.
— Как это? — Эдик ошалело помотал головой.
— Волки их извели. Ну, не телесно извели, но под свою руку взяли. Только не будет от этого добра.
— Да откуда ты всё это знаешь-то?
Шаман вновь посмотрел в его глаза.
— Знаю. И Куницам не будет добра от твоего дела.
— Ну и черт с вами, — обиженно сказал мальчишка. — Хотите в лесу гнить — ваше дело. Я к Виксенам тогда пойду.
— И к Виксенам ты не ходи. Они покой заслужили.
— Какой покой? — мальчишка едва сдержался от того, чтобы схватить шамана за шиворот и потрясти хорошенько.
— Покой. У них мир погиб, — они одни от него и остались. Поганый был мир, но всё равно… Они ни за что совсем там пропадали. Сюда попали, — землю целовать начали. Все без волос, у кого и кожа уже сходить начинала… Еле-еле выходили их. Иван три жизни положил, чтобы у порчи их отбить. Ты не смотри, что человек он простой — ему все предки до седьмого колена поклонятся. Да и то, дел там у него ещё на три жизни хватит. Не лезь туда. Плохо будет.
— Да ну тебя! — возмутился Эдик. — Ты ещё скажи, что у Нурнам мне тоже нельзя!..
— До Нурнов мне дела нет. Они хоть и злые, — но Зла всё же нет в них. Пусть идут, коли есть охота. Плохие они соседи, без них нам только лучше будет.
— Спасибо, разрешил, — буркнул мальчишка. — Благодетель… Только о своих и думаешь.
— А кто, если не я, о них думать будет? Не ты же?..
— Ну, не я. Но нельзя же паскудство такое терпеть!..
— Так я тебя не заставляю. Хочешь — иди. Твоя воля. Хотя и жалеть будешь потом. Но не след с собой тех тащить, кому ещё хуже будет.
— Да что там будет-то? — спросил Эдик. — Ты что — будущее тут предсказываешь?
— И будущее, — спокойно ответил шаман. — С моё проживи — тоже предсказывать начнешь. Я многих, знаешь, пережил. Тут же под две сотни племен было. Осталось хорошо, если десятка два, да и из тех едва полдюжины ещё шевелятся. Остальные все сгинули и расточились, разбрелись по лесам, не то, что речь — облик человеческий утратили… Я таким помогаю, чем могу, — да только что я один могу-то? Только службу предложить, да и то…
— Это всё оттого, что вы мхом тут покрываетесь.
— А тут вовсе не рай. Того-этого нельзя, брага не бродит, грибы не вставляют, — одно это уже многих подкашивает. Сначала-то все думают, что рай — жизнь навсегда, хоть каждый день с обрыва вниз головой прыгай. Только людям-то просто жить мало. Они и власти хотят, и чтобы жить удобно. Я повидал тут таких… Сначала-то на травке лежат, — а потом как одержимые бегают, потому что скучно… Приключения, конечно, — путешествуй, дружи, воруй, дерись… только чихнуть не успеешь, как в памяти только несколько последних лет и останутся, и будет тебе вечно пятнадцать…
— А что — это разве плохо?
— А это кому как. Всё одно повторять без конца — небо с овчинку покажется. Только выхода-то нет. Или в нечисть лесную, добрых людей пугать, или, если повезет ума набраться, в колдуны. Только оттуда — уже никуда. Только козни друг другу плести, да разным дуракам приключения устраивать. А они и рады — думают, что повергают Зло… хотя на деле их просто за нос водят, кто смеха ради, кто и с издевкой…
— Это где такое?
— А ты думаешь, Ойкумена тут одна? Нет. Мир один, это да. А Ойкумен — много. И живут в них… по-разному живут. Где повеселее нашего, где ещё хуже. Где-то — сказка натуральная, где-то — чудеса и приключения, где-то — такой ад, что все там и помереть уже рады, да только вот — не могут…
— А Хозяева тогда что?
— А нету никаких Хозяев. И — никогда и не было.
— Ребята же их Цитадель видели! — возмутился мальчишка.
— А что Цитадель? Мертвое железо просто. В ней и могущества-то нет. Не в ней оно, совсем не в ней…
— Тогда как мы сюда попали-то? — возмутился мальчишка. — Да и ты? И все?
— По ЕГО воле.
— Кого?
— ЕГО.
— Да кого же?! Бога? Черта? Хрена в ступе?
— Ты ЕГО всуе не поминай. ОН этого не любит, знаешь… А власть ЕГО тут везде. Тебе и не представить, что ОН может. Та буря, что вас сюда перенесла — для НЕГО так… пальцами щелкнуть. А если ОН в гнев впадет — тут не то, что нас, тут вообще ничего не останется. И какова ЕГО воля — то неведомо.
— Да кто он-то?
— ОН.
— Бог?
— Нет.
— Дьявол?