— Ничего себе новость, — буркнул Димка. — Выходит, что они и на нас напасть могут?
— Это если заметят, — ответил Льяти. — Лес-то большой, да и здесь они не ходят, — тут же никто не живет. Вот южнее — это да. А ещё южнее Куницы живут, но мы с ними дружим.
— А Квинсы где живут?
— А где придется. По лесам шастают, то там крадут, то сям. Их никто и не любит. У них вождь есть, Шиан Та, — до чего хитрый, сволочь!.. И особенно глумиться любит. Сначала смолой обольет, а потом перьями обсыплет. А потом отпускает. Только фиг потом отчистишься, — Льяти невольно передернул плечами. Видать, ему тоже пришлось отведать этого угощения. — Вот если вы его поймаете, — вас в любом племени как родных примут.
— А зачем нам его ловить? — удивился Сергей. — Нам он ничего не сделал. А в чужие разборки встревать — нам как-то не с руки. Сначала осмотреться надо и понять, с кем спорить, а с кем дружить.
— Как это — не должны? — тут же возмутилась Аглая. — Если эти Квинсы все воры — то их надо наказать и перевоспитать, вот!
— Вот ты и перевоспитывай, а я домой попасть хочу, — зло ответил Сергей. — Я в няньки здешним наниматься на собираюсь. Что ж вы сами-то воров не отвадите? — повернулся он к Льяти.
— Да мы-то их бьем, — ответил Льяти. — Но это только если они к нам в поселок пробираются. А в лесу-то у них все козыри — стрельнут из лука, и привет. Лежишь, глазами хлопаешь и смотришь, как они твои вещи утаскивают. А могут и самого утащить. И так разрисуют, что фиг потом отмоешься. А могут волосы в косички заплести и смолой склеить. Тогда только всё обрезать или соком ксорны отмачивать, а от него голова потом чешется, и долго это… Нурны — те могут побить, но хоть так не издеваются.
— Не понимаю я вас, — ответил Сергей. — У вас в племени сколько человек?
— У нас? Двадцать девять, — удивленно ответил Льяти. — А что?
— А у этих, как их — Нурнов?
— У них человек двадцать. Сейчас.
— А парней?
— Половина примерно.
— Понятно… А Квинсов сколько?
— Их вообще одиннадцать. Раньше больше было, но многие ушли. По лесам от соседей не все ж любят бегать.
— А у этих ваших друзей-соседей, Куниц?
— Сорок. У них племя большое.
— Итого семьдесят. А врагов ваших вдвое меньше. И наверняка, они друг друга терпеть не могут, ведь так?
— Это да, — довольно ответил Льяти. — Нурны Квинсов гоняют, как сидоровых коз!
— Тогда почему вы с Куницами не объединитесь и сами их не прогоните?
Льяти вздохнул.
— Да эти Куницы — нам как бы и не друзья. Они вообще верят, что настоящие люди — это только они, а все остальные притворяются. Своё защищают, это да, это у них обязательно. А другим-то помогать зачем? А Нурны дерутся здорово, их голыми руками не возьмешь.
— И что, у вас больше друзей нет?
— Волки есть. Они здесь самое сильное племя — у них людей четыре сотни. Только они уже в море живут, на острове.
— Так что ж они вам не помогают, раз друзья?
Льяти открыл рот, чтобы ответить, — но так ничего и не сказал. Очевидно, это вопрос до сих пор просто не приходил ему в голову.
— Ну, так далеко же, — наконец нашелся он. — Ещё Вороны есть, только они кочевники вообще, и к нам редко заходят.
— А вы о помощи их хотя бы просили?
— Нет… — Льяти растерянно помотал головой.
— Тогда почему же плачетесь? Живете, каждый сам по себе, — да ещё и удивляетесь, почему вас обижают!..
— Нас не обижают! — возмутился Льяти. — Ну, разве что иногда, когда врасплох застанут. Но зато мы потом!..
— А Вороны? Им что, тоже всё равно, что у них друзей бьют и грабят?
— Им-то как раз не всё равно, только они у нас редко появляются. Они всё способ ищут, как с Хозяевами справится, — да только никак найти не могут…
— Вот это дело, — одобрил Сергей. — А ты знаешь, как с ними связаться?
— Не, — Льяти беспомощно пожал плечами. — Они ж где хотят, там и ходят, нам не докладывают. Они у нас с полгода назад были, а когда снова появятся, — никто не знает. Может, ещё через полгода, а может, и через год. Они обычно в таких местах бродят, где никто кроме них и не бывает.
— Понятно… — протянул Сергей. — Ну что, ребята — пошли, нечего тут задерживаться…
Они вернулись на тропу и снова двинулись на юг, к невидимому пока морю. Сергей пристроился рядом с Димкой и какое-то время молчал.
— Ты чего так насупился? — спросил, наконец, Димка. — Несвежего молока попил, что ли?