Он плохо помнил, о чем тут говорили — вообще-то, говорили в основном хозяева, а гости молчали. Мальчишка быстро обожрался до совершенно неприличного состояния и потому плохо соображал. В довершение ко всему, после пира пришлось ещё ставить палатки — потому, что Аглая категорически отказалась стеснять хозяев, да и Сергей намекнул, что спать поодиночке в чужих домах не слишком-то разумно. Пусть Виксены вели себя открыто и дружелюбно — обычаев их ребята не знали, и какой-нибудь внешне безобидный поступок мог резко переменить их настроение. Чего-чего, а книг о приключениях среди диких племен Димка прочитал достаточно…
Предосторожность, в общем, была глупая, — но Льяти успел объяснить им, что эта небольшая полянка сбоку от селения как раз и предназначена для гостей, — они бывали тут довольно часто. Как ни странно, привычная, чисто механическая работа необъяснимо успокоила мальчишку, — и он крепко заснул…
Проснувшись, Димка несколько секунд смотрел в зеленый брезентовый потолок палатки. В первый миг ему показалось, что весь этот чужой мир ему просто приснился, — но донесшийся снаружи незнакомый звук, мычание какой-то местной животины, — безжалостно разрушил иллюзию. Димка вздохнул и осмотрелся.
В палатке он был один — остальные, похоже, уже проснулись и разбрелись по делам. Солнце стояло уже высоко, и мальчишка понял, что спал очень долго — лишь теперь он ощутил, как вымотался во время этого бесконечного перехода в проклятом лесу, где ночью и днем что-то беспрерывно выло, похрустывало и хохотало. Сейчас вокруг звуки были самые что ни на есть деревенские, мирные — вот потому, наверное, и спалось так хорошо…
Димка с наслаждением потянулся, потом натянул кеды и треники — расхаживать в трусах, на манер местных, ему как-то не хотелось, — потом, подумав, надел ещё кофту от спортивного костюма и повязал поверх неё галстук, о котором во время похода как-то забыл. Непонятно почему, это показалось ему сейчас очень важным. Он ещё раз придирчиво осмотрел себя, потом выбрался наружу.
В первый миг ему показалось, что он где-то на съемочной площадке — вигвамы были совершенно, как в фильмах, — но иллюзия тут же рассеялась. В загонах лениво бродили какие-то, явно неземные горбатые бычки, похожие на измельчавших бизонов — на них, очевидно, Виксены и пахали. Между шатрами сновало несколько забавных зверушек, похожих на гибрид белки и зайца, с размерами последнего, явно домашних — одна из них подбежала к Димке и села на задние лапы, явно выпрашивая подачки, но мальчишка отпихнул её ногой, — ему надо было узнать, куда все делись.
Понять это, впрочем, труда не составило, — хорошо поставленный голос Аглаи был слышен издалека. Ребята — и земные и местные — собрались на площади, рассевшись прямо на земле, а Аглая, стоя, держала речь, и Димка остановился послушать.
— …в нашей стране все живут в настоящих каменных домах! В каждом нашем доме есть электричество и горячая вода!.. В каждом нашем доме…
Димка хихикнул про себя. Сама Аглая как раз жила в деревянной развалюхе, назначенной на скорый снос, — ей приходилось топить печь и посещать удобства во дворе, но это ничуть её не смущало, это ведь временные трудности и скоро всё обязательно будет, как надо!..
Мальчишка собирался, было присесть к Машке — интересно же послушать, всё равно, больше тут делать нечего, — но тут его цепко схватили за локоть. Димка повернулся, готовясь врезать нахалу между глаз — и облегченно вздохнул, заметив Сергея. Тот тоже, почему-то, был полностью одетый и в галстуке.
— Пошли, — коротко сказал он, не отпуская локтя друга.
— К-куда? — выдавил Димка, немного ошалев от такого напора.
— К Ивану.
— К какому Ивану?
— К вождю здешнему. Его зовут Иван Корыто.
Димка хихикнул.
— Ничего себе фамилия. Или это прозвище такое?
Сергей улыбнулся. Губами. Глаза у него остались серьёзными.
— Других фамилий тогда не было. Иван родился ещё во времена царя Петра. Первого.
Димка удивленно приоткрыл рот.
— А…
— Б! Нечего тянуть, пошли!
Идти было совсем недалеко. Сделав всего несколько шагов, ребята нырнули в один из вигвамов, ничем не отличавшийся от остальных. Внутри, к разочарованию Димки, оказалось почти совсем темно, — свет проникал сюда только сверху, через дырку в шкурах. В центре горел небольшой костерок, — но света он тоже давал, прямо скажем, немного.