Я замерла и захлопала глазами, чувствуя совершенно незнакомые эмоции, жаром разливающиеся в груди и колючими мурашками рассыпавшиеся по коже. В свете фонаря я рассмотрела глубокие карие глаза с длинными чёрными ресницами, загнутыми кверху. Широкий нос, с рассечённой кожей на переносице. И упрямые твёрдые губы. Оказалось, что шрам пересекал не только щёку, но и бровь. Каким-то чудом правый глаз не пострадал. Веки тяжёлые, отчего взгляд пронзительных глаз казался осязаемым и глубоким. На высокий лоб падали пряди непослушных и немного кучерявых волос. Когда ветер их немного растрепал, поняла, что под ними скрывается ещё один, более страшный шрам.
Он был красивым. И по его самоуверенной улыбке понимала, что он это прекрасно знает.
Всё ещё держась за его плечи, вытащила ногу из плена пальцев парня. Улыбнулась немного натянуто, прислушиваясь к себе и пытаясь понять собственные чувства. Отошла на пару шагов назад, оторвав ладошки от крепких плеч.
— Спасибо за помощь…
— Глеб, — его губы снова растянулись в широкой улыбке, заставив моё сердце заколотиться с утроенной силой.
— Вита.
— Давай я провожу тебя, Ви-та, — парень протянул моё имя, будто перекатил на языке. — Вдруг ты снова надумаешь терять хрустальные туфельки.
— Спасибо, не нужно.
— Я всё же провожу, — парень был настойчив. — Темно, а ты одна.
Он приблизился вплотную, положил руку на талию, тут же прожигая прикосновением до самых костей. Я дрогнула. По коже вновь рассыпались огненные импульсы, концентрирующиеся внизу живота. За всю свою жизнь я не испытывала таких эмоций. Будоражащих и пугающих.
— Мне кажется, что тебя там ждут, — я кинула многозначительный взгляд на компанию друзей парня.
— Оу, сладкая малышка сразу ревнует? — я ещё сильнее задрожала, когда парень носом провёл по моему виску, шумно втягивая запах моего тела. — Это льстит, крошка.
— Тебе корона не жмёт? — я резко вскинула голову и уставилась в красивое лицо, которое шрам совсем не портил.
— Нет, крошка, — Глеб явно не знал ничего о личных границах, потому что склонился ещё ниже и коснулся губами мочки уха.
— Слушай, не стоит меня провожать. И трогать не нужно. Отпусти меня. Я лучше сама дойду.
Глеб только хмыкнул, но не убрал руку с талии. Подтолкнул немного вперёд, в том направлении, куда я шла до этого. Я вздохнула. Поняла, что от парня так просто отделаться не смогу. Слишком настойчивый, наглый и самоуверенный.
Я повела плечами и быстрым шагом, вспомнив о том, что уже опоздала домой, пошла по дорожке. В носу защипало от мыслей о предстоящем разговоре с мачехой и женихом.
Глеб шёл следом, больше не прикасаясь ко мне, но и не отставая. Я даже решила, что до моего дома мы дойдём в полном молчании, но парень подал голос:
— Почему ты так испугалась?
— Когда видишь ночью пьющую компанию, стоит опасаться за себя и своё имущество, —я повела плечом.
— Пьющую? — парень хохотнул. — У нас никто не пьёт.
— А в руках у тебя сок был, — я посмотрела на парня с недоверием и насмешкой.
— Спрайт, — Глеб беззаботно пожал плечами. — Ничего преступного, Золушка.
Но я уловила какую-то нервозность в его жесте. Парень резко стал зажатым, ссутулил немного плечи.
— Чёрт, как же задрал, — прорычала я, когда телефон снова завибрировал в руке. — Да, Саша. Я слушаю.
— Ты где, твою мать? — голос, который не вызывал во мне ничего кроме раздражения, ударил по барабанной перепонке. — Ты время видела? Ты уже опоздала.
— Я уже подхожу к дому. Не ори на меня, — я не смогла скрыть своего раздражения.
— Язык прикуси. Через сколько будешь? — Саша говорил жёстко, а я уже дрожать начала, зная, что если он разговаривает таким тоном, мне будет совсем не сладко.
— Через пять минут, — я сбросила вызов, не желая больше слушать голос ненавистного жениха.
Я ускорила шаг. И в полумраке не заметила ямку. Подвернула ногу. С огромным трудом удержала крик боли, закусив губу до крови. Слёзы навернулись на глазах, но я точно не могла сказать почему — от боли или обиды.
— Аккуратнее, Золушка. Тише, подожди, не беги так. Не хватало шею сломать.
Глеб оказался слишком внимательным. Он с осторожностью поймал меня за локоть, вновь вынудив остановиться. Парень второй раз за вечер присел передо мной на корточки и пальцами провёл по голеностопу. Боль растеклась по ноге, но я постаралась не подать виду. Ненавидела показывать свою слабость. Я знала, что ей потом воспользуются.
— Больно?
— Нет. Я спешу домой, Глеб, — я знала, что незаслуженно грубо ответила парню.
— Не знал, что Золушка лгунья, — со вздохом ответил Глеб.