— Я не твоя собственность, Александр. Я не давала согласия на брак. Нас развели.
— Я заплатил за тебя бабки твоему отцу.
— Захар не мой отец. Он мне чужой человек. Как и ты. Отпусти меня. Тебя посадят.
— Я знаю. По документам Остапченко твой отец. И он продал тебя мне. Чтобы твоя мать смотрела, как я тебя растопчу.
— Что? — я распахнула глаза. — Моя мама умерла.
Александр криво ухмыльнулся и сжал пальцами подбородок.
— Это ты так думаешь, сладкая моя.
— Бред. Ты лжёшь.
— Отс*сёшь, отвезу к мамочке.
Я ничего не успела ответить.
С улицы послышались странные хлопки.
— Чёрт. Что там ещё? — яростно выплюнул Саша. — Буратино! Чёрт.
Мужчина выпустил мои волосы из железной хватки и двинулся на выход. Выйти не успел, дверь амбара распахнулась. В проёме показался Глеб. С ходу впечатал кулак в мерзкую рожу Саши. Мужчина не устоял на ногах, упал. Безумный и испуганный взгляд любимого нашёл меня. Охватил с ног до головы. Вернулся к Саше. Лицо моего мальчика стало пугающе отрешённым. Он стал лупить Сашу. С такой силой, что голова мужчины моталась безвольно из стороны в сторону.
— Прекращай мальчик, — папа тихой тенью скользнул в амбар. — Хватит.
Перехватил кулак моего Глеба. Сжал. Кому-то за спиной мотнул головой, Глеба оттащили четыре мужчины, полностью одетые в чёрное и с автоматами в руках.
Папа присел на корточки перед Сашей. Что-то тихо и угрожающе спросил. Бывший муж плюнул папе в лицо. Раздался хруст. Саша взвыл. Из его носа хлынула кровь. Но на этом папа не остановился. Он медленно и методично бил мужчину. То и дело раздавался хруст. И вопли Саши.
А потом просто достал пистолет и направил на мужчину.
Я зажмурила глаза. Услышала громкий выстрел. Сжалась.
— Уберите его отсюда, — холодно велел отец.
Я всё же распахнула веки. Увидела, что папа выстрелил в достоинство Саши. Вскинула глаза на отца, который уже шёл в мою сторону.
Присел передо мной на корточки, развязал узел верёвки на ногах. Ключом расстегнул наручники.
На его лице была написана вина и сожаление.
— Не уберёг тебя, цветочек мой.
Вскинул руку и провёл по щеке. Его пальцы дрожали. Я слабо улыбнулась.
— Зато ты выполнил отцовский долг. Защитил свою дочь.
— Золушка, — слева от меня на колени упал Глеб.
Я медленно переводила взгляд с папы на лицо любимого.
— Вы мои защитники. Мои самые любимые, самые дорогие мужчины.
Приподнялась, обвила руками шеи обоих. И расплакалась. Дала волю слезам. Две большие ладони гладили меня по спине. Одна горячая и подрагивающая — моего отца. Другая ледяная и даже в такой ситуации пускающая мурашки бегать по телу.
— Я хочу домой. Заберите меня отсюда.
Папа отстранился первым. Позволил Глебу подхватить меня на руки и понести на выход из амбара. Я положила голову на плечо любимого и замерла. Пришло полное опустошение. Силы кончились. Эмоции тоже.
— Я люблю тебя больше жизни, моя Золушка. Моя волшебная девочка. Всё уже хорошо. Всё позади. Никто не обидит. Никто и никогда больше не посмеет тронуть.
У меня даже не было сил на то, чтобы ответить. Но слова любимого человека сладостью расползались в груди. Парень вместе со мной залез в небольшой автобус. Устроил на своих коленях. Вжал голову в плечо, стал массировать затылок и целовать висок.
— Бл*ть. Сейчас убью его. Пожалел его твой отец.
Пальцы моего Глеба соскользнули на щёку, которая опухла от удара. Папа опустился на соседнее сиденье, поставил на колени аптечку. Достал из неё пластырь и какую-то мазь. Придвинулся ближе, пальцами нанёс мазь на щёку и заклеил ссадину.
— Прости меня. Я не должен был уходить. Не уследил.
— Папуль, не выдумывай. Ты не мог об этом знать.
Мужчина прикрыл глаза и тяжело задышал. Я потянулась, сжала его ладонь.
— Пап. Он что-то говорил про маму. Он сказал, что мама жива.
— Что? — зрачки в глазах отца сначала сузились, потом резко расширились. — Виталина…
— Папа, я ничего не знаю. Он заикнулся и всё. Пап, — со всей силы сжала ладонь. — Найди её. Умоляю тебя. Найди мамочку!
Мужчина с силой сжал переносицу и издал звук, походящий на скулёж раненного зверя.
Я вновь без сил откинулась на плечо Глеба, прикрыла глаза. Пальцы любимого тут же стали нежно массировать затылок, губы прижались к виску. От пережитого стресса я погрузилась в сон, как только автобус тронулся с места.
Проснулась уже в кровати в нашей с Глебом квартире. Любимый спал за спиной, крепко меня обнимая. Чуть приподняла руку парня и повернулась к нему лицом. Только сейчас заметила, как сильно осунулось лицо парня. Бедный мой мальчик. Как же он переживал за меня. Какой же стресс он пережил. Уверена, что не меньший, чем я.