— Я взрослая предположительно двадцатисемилетняя женщина и в состоянии адекватно оценить свое состояние. Неси!
— Ну, раз так, у меня есть кое-что лучше.
Оставив меня на мгновение, мужчина порылся все на той же верхней полке и достал бутылку янтарной жидкости. Для меня все было ядом, но жест я оценила. Стало любопытно, когда он достал какой-то бумажный сверток. Очень похожий на те, что приносил дед.
Лайфорд сел напротив, откупорил виски и наполнил бокал. Но пакет открывать не спешил.
— Что там?
— Ох, нетерпеливая, — пожаловался он, изогнув губы. Приняв у него алкоголь, я вдохнула и поморщилась. Но все же это было лучше водки. Так что, выдохнув и зажав нос пальцами, я сделала большой глоток, и мужчина тут же отобрал у меня бокал.
— Нет-нет! Это коллекционный виски, его нужно вкушать, наслаждаться и растягивать удовольствие.
Я закатила глаза, а он вконец обнаглел. Буквально залез на меня, обвив ногами, отчего я засмеялась и попыталась столкнуть… Ну, с таким же успехом я могла бы толкать скалу. Он не был таким уж тяжелым, но близко был однозначно.
— Еще раз, — напутствовал он. — Медленно.
Напоил меня сам, прижал стакан к губам и приподнял, пока я не проглотила достаточно по его мнению. А затем слизнул каплю жгучей жидкости с моих губ, и, черт меня побери, даже не было сил возмущаться по этому поводу. И желания…
Тем более что он сразу вытащил из пакета шоколадную конфету и вложил ее в мои приоткрытые губы. Но не дал проглотить, а сам откусил кусочек. Больший кусочек! Я опять не сдержала улыбку, ведь он не оставил мне почти ничего кроме вкуса своих губ.
— Видишь! Надо уметь наслаждаться, — прошептал Лайф. Да… Он точно знал, о чем говорил. В голове образовался белый шум, приятный дурман и покалывание в затылке. И я совершенно не могла оторвать глаз от его губ.
— Почему ты назвал меня куклой? — спросила я. Хотелось максимально отстраниться от кошмара, и у Лайфа прекрасно получалось отвлечь, но в груди словно образовалась дыра, которую мне сейчас очень захотелось заткнуть сахарной ватой. Потому что тот урод тоже меня так называл... А еще слова брата не давали покоя. Он говорил так, будто я не такая, как все.
Лайфорд нахмурился, призадумался. Дал мне отпить еще немного виски и отставил стакан.
— Живая Барби появилась на моем пороге…
— Что за бред? Какая из меня Барби?
— Напрашиваешься на комплименты? — подразнил он. — Ноги от ушей, охренительная задница и сиськи. Сиськи особенно.
— Фу, нет! — протянула я. — Это грубо! Что же ты пить красиво научился, а говорить — нет?
На что он ответил:
— Красиво и правдиво — разные вещи, Рин-Рин. Никогда не путай.
Я воспользовалась моментом и вытащила испод него свои ноги, а он тут же поднял меня за талию и начал облизывать соски.
— Нет! Нет! — со смехом завизжала, пытаясь оттолкнуть его голову. — Отстань, дикарь!
И пока не сжала его волосы на затылке, он не прекратил. Послал мне предупреждающий взгляд и медленно опустил на себя.
— А почему Рин-Рин? — допрашивалась я. — Чем тебе просто Рин не нравится?
Лайф пожал плечами и загадочно улыбнулся.
— Разве ты не слышала легенду о медведе и индейской девушке по имени Рин-Рин?
— Нет.
— Это старая канадская легенда, — начал он, смотря только на мою грудь, играя с ней, сжимая и поглаживая. — В индейском племени Атопаски был обычай. Каждый мужчина в день своего совершеннолетия шел в лес в одной лишь набедренной повязке. Он должен был провести ночь без оружия и выжить. А если он еще и приносил шкуру животного, то считался счастливчиком судьбы и даже имел право претендовать на место вождя. У старого вождя была прекрасная дочь по имени Рин-Рин. С прекрасными сиськами.
Я стукнула его по плечу, но Лайф лишь прикусил губу, сдерживая улыбку, и продолжил:
— Она знала, что в один день кто-то принесет шкуру, и ее отца свергнут. В день своего совершеннолетия юнец по прозвищу Сын Бурана отправился в лес. Он так жаждал заполучить власть и Рин-Рин, что отважился на безумие и пошел прямо в логово медведя. И знаешь что? Он вернулся со шкурой. Не потому, что был счастливчиком судьбы. А потому что его день рождения зимой, и медведица крепко спал в своей берлоге. Парень убил ее одним ударом в голову, проломив череп палкой. Но когда он вернулся в племя, то сочинил историю о том, как храбро боролся со зверем и победил. А что Рин-Рин? Она бросила эту шкуру ему под ноги, сняла с себя меховую накидку, мокасины и отправилась в лес сама. Сначала нашла берлогу убитой медведицы, а затем еще одну неподалеку, где спал огромной и голодный медведь, которому ничего не оставалось, как только сосать свою лапу. Она хотела убить его, чтобы доказать всему племени, что может так же, как Сын Бурана. Но силенок не хватило. Медведь проснулся и сам ее сожрал.