— Ты всегда так много ешь? — спросил он, похлопывая себя по животу. Я засмеялась.
— Ты ешь в три раза больше!
Он посмотрел на свою тарелку и хмыкнул. День плавно перетекал в вечер и в целом казался очень даже приятным. Вот только стемнело быстро. Я достала свечи и спички.
— Итак, чем вы, отшельники, обычно занимаетесь? Тебе разве не скучно здесь?
Лайфорд смотрел на меня с полуулыбкой, но думал о чем-то своем.
— Здесь время течет иначе, не так быстро, как в остальном мире. Я в спячке большую часть суток. Когда же хочется размять мышцы, заготавливаю дрова и охочусь. А еще здесь довольно много стариков. И они бедствуют, голодают, мерзнут. Я их дилер.
Я улыбнулась. Оглядываясь назад, в нашу первую встречу, я бы и подумать не могла, что этот пугающий мужчина со зловещей аурой окажется таким заинькой, что просто хочется усесться на его колени, обнять и потрепать за щечки. Я засмеялась, представив, каким бы было его лицо, если бы он прочитал мои мысли. И в тот же момент у Лайфа стало почти что такое лицо, отчего мне стало смешнее еще больше.
— Иди сюда, — поманил он, а потом и перетянул. Воткнул нож в консервную банку с синей упаковкой и протянул мне.
— Ты сказал, это на десерт. Что там?
— Просто пей.
— Жидкий десерт? — недоверчиво протянула я и с большим сомнением взяла у него банку. Но когда сладкая вязкая жидкость со вкусом молока попала на язык, я удивленно уставилась на мужчину. А он смотрел так, будто только что подсадил меня на наркотик.
— О боже! Это не может быть так вкусно.
— Сгущенка! Лучшее, что придумали в России, — заверил он и выхватил у меня банку. Но не отпил, а смазал каплю и растер ее по моему плечу.
— О нет, нет! — захохотала я, спрыгивая с него. — Все равно мы закончим этим. Но я думала, что ты расскажешь мне больше о себе. Почему ты здесь? Тебе больше негде жить? У тебя совсем нет денег?
Он хмыкнул и встал, направляясь ко мне. Сгущенку тоже прихватил.
— Да я поняла, — сокрушенно произнесла. — Другого занятия здесь просто нет. Вот почему ты был так рад меня видеть.
— Почему же, — не согласился он и издевательски протянул: — По-о-олно развлечений. Пушкин. Достоевский. Чехов.
— Кто все эти люди? Они русские?
Он посмотрел на меня с прищуром.
— Шекспир? Лондон?
— Город? Я не понимаю, что ты от меня хочешь!
— Город вспомнила, но не можешь вспомнить писателя.
— Оу, — выдала я, наконец, сообразив. Вот теперь почувствовала себя действительно глупо. И немного неловко. — Знаешь… Мне кажется, я никогда не училась.
Он остановился в шаге от меня у каминной полки и вопросительно поднял брови. Кажется, у меня была отсрочка. Обо мне он слушал охотно, а вот о себе совсем не хотел рассказывать. Я вздохнула.
— Ты жил у родных, а нас с братом определили в приемную семью. Но там было плохо, и мы сбежали совсем мелкими. А дальше просто… Все, что мне снилось, как мы воровали еду в придорожных кафе. Мы были где-то в теплых штатах, потому не мерзли. Где мы ночевали и чем занимались в свободное от краж время — я понятия не имею. А потом у нас как-то появился трейлер. Брат перестал воровать и начал работать. А я нет! Чем я занималась?
Я уставилась на него в глупой надежде, что он мне скажет. Но Лайф смотрел на меня так как мне вовсе не нравилось и хмурился.
— Не хочу, чтобы ты думал, что я какая-то развязная и… грязная. Брат опекал меня, отгонял всех парней. Я точно ни с кем не спала до того как этот ублюдок похитил меня и…
— Эй! — он прервал мою речь, которая плавно перетекла в истерику, поставил сгущенку на полку и притянул к себе. Я вцепилась в его ручища, которые обнимали крепко, но не губительно. Это было приятное ощущение.
— Что ты помнишь о нем? Имя?
Покачала головой.
— Это странно, но имена ускользают от меня. Такое чувство, будто я вспоминаю их во сне, но как только просыпаюсь, все стирается.
— Когда это было? — допытывался Лайф.
— Кажется, мне только исполнилось девятнадцать, — шепнула я и подняла на него голову. — Около десяти лет назад, понимаешь? Что со мной могло произойти за это время? Я потеряла память и оказалась на другом континенте.
Он смотрел долго и пристально. И на секунду мне показалось, что у него было, что сказать мне. Я затаила дыхание, смотря на него умоляюще. В какой-то момент это взбесило его, и он раздраженно и гортанно зарычал.
— Не смотри на меня так. Ты не будешь добиваться всего, чего тебе хочется этим взглядом.