— А вам бы, хорошим жильцам, лучше бы не связываться с всякой рванью. Прощения просим!
Иван Архипович бросился к дочери. Но утешения его ее не успокаивали. Теперь она понимала все, что произошло и, дрожа от стыда, шептала как заклинание:
— Только бы он не подумал… Только бы он не подумал, что это мы… Нарочно послали…
Иван Архипович убеждал:
— Все равно. Мы найдем во что бы то ни стало этого несчастного мальчишку! Найдем, я тебе говорю!
Он в самом деле переполнялся решимостью заняться поисками мальчишки, без чего, казалось, Аля не сможет успокоиться никогда.
Глава третья
Загадочная история, которую Пыляй разгадывает слишком поздно
Капитал пьяных толстопузиков, обеспечивавший непродолжительный курс обучения Пыляя, пришел к концу. Бесплатные учебники, в виде народных афиш, сменявшиеся ежедневно новыми, уже успели прискучить прилежному ученику. В конце концов, они были настолько однообразны, что понятные в них слова Пыляй схватывал на лету, а мимо непонятных проходил со злой усмешкой и сжатыми кулаками.
— Доберусь и до вас, погодите! — шептал он в изнеможении, когда пробовал складывать и их, — погодите…
Он в самом деле поверил в свои силы и нисколько не сомневался в том, что рано или поздно доберется не только до смысла загадочных слов, но и до того самого мира, который бросался такими словами.
— Цирк, цирк! — дразнил он самого себя, — спичкой что ли — чирк? Нечего тут спичками чиркать, забор зажгете, дьяволы! Или вот еще: акро-ба-ты… Сами вы аркобаты!
Иногда он прибегал к помощи прохожих и спрашивал со злостью:
— Тетенька, скажи Христа ради, что это такое за аркобат? Не понимаю я.
Тетенька наспех отвечала:
— Не аркобат, а Арбат. Улица, значит, Арбатская. Далеко отсюда — садись на четвертый номер…
— Не Арбат, тетенька, а аркобат…
— Да что ты ко мне пристал, полоумный? Учительшу нашел какую. Отойди!
Мальчишка шмыгал носом и отходил с обидой. С такими учителями не скоро, вероятно, дошел бы он до вершин человеческого знания. Но неожиданный случай, впутавшись в его похождения, вдруг привел его в школу совсем иного рода.
Над городом разразился ливень. Прячась от дождя и от соблазнов рынка, Пыляй проскользнул в заброшенную торговую палатку и столкнулся там с хорошо одетой барыней. Она испуганно припрятала что-то в сумку при виде его. Стоявшие возле два парня не очень приветливо обернулись к Пыляю, сейчас же прекратив общий разговор.
Пыляй прислонился к стене, однако, без малейшего стеснения и не подумав извиниться за прерванный его вторжением разговор. Довольно-таки наглые лица парней и вороватые их, мечущиеся, как застигнутые в комнате мыши, глаза не понравились мальчишке и он свистал, оглядывая их вызывающе.
Барынька, впрочем, тотчас же оправилась, вынула со смехом из сумки несколько груш, раздала их своим спутникам и, закусив одну, вдруг обратилась к Пыляю:
— Не хочешь ли ты мальчишка?
— Съем! — согласился он.
— Возьми, на!
Дождь барабанил по крыше уже с меньшим нахальством и, съевши грушу, Пыляй отодвинулся к двери, поджидая когда можно будет уйти. Один из парней вдруг окликнул его.
— Погоди-ка, мальчик!
Вместе с Пыляем на него оглянулась и барынька. Парень шепнул ей что-то. Она закивала одобрительно головой. Пыляй буркнул недоверчиво:
— Ну, гожу?
— Ты беспризорник, что ли?
— А тебе что?
— Помочь тебе хочу, чудак! У меня бабушка умерла, велела раздать на помин души сто рублей. Я и раздаю.
— Давай, что ж, возьму.
— Погоди, дождь пройдет. Надо разменять деньги. Больше рубля она давать никому не велела…
Пыляй остановился в дверях. Сзади него все смеялись. Он шагнул было за порог, но парень удержал его.
— Не шучу я, мальчишка. Погоди, говорю!
Рубль соблазнил маленького бродягу. Он давал ему возможность еще несколько дней бродить по городу, прячась от Коськи и изучая афиши с непонятными словами. Пыляй остался.
Дождь перестал. Слышно было, как припрятавшиеся прохожие снова запрудили узкие проходы между палатками. Среди шума и говора с новыми силами заорали продавцы:
— Не надо ниток, не надо иголок. Авто-ма-ти-ческие пуговицы…
— А вот йод, касторовое масло, валериановые капли от успокоения.
И совсем тонкий голосок надрывался:
— Частые гребешки: каждую вошку — тянет за ножку!
Пыляй почесал затылок: даже для вшей были придуманы какие-то машины, вытягивавшие за ножку докучливых паразитов. Он покачал головой. Парень тронул его за плечо: