Рон попытался хоть как-то утешить меня — наверное, слишком уж понурилась обычно самоуверенная зазнайка Гермиона Грейнджер. Он опустил руку под стол и крепко сжал мою ладонь. Я только покачала головой.
Четверг и пятница пролетели быстро, а я все пыталась понять, какое чувство во мне преобладает: страх или непреодолимая тяга к мрачным подземельям, где меня ожидала отработка. Путем анализа я пришла к выводу, что две противоположных эмоции слились в единое целое. Я плохо спала эти два дня, пыталась хоть как-то отвлечься от лишних мыслей. Но даже учебники не помогали, а я все злилась и злилась.
В конце концов, стоя на пороге кабинета Зельеварения, я решила смириться со своей судьбой и, скрепя сердце, постучала в дверь. Внутри похолодело, едва я услышала знакомый голос:
— Да. Войдите.
Я глубоко вздохнула и нажала на тяжелую медную ручку. Дверь открывалась вовнутрь — придерживая ее одной рукой, я осторожно шагнула вперед. Наверное, выглядела я очень глупо — нервная, испуганная, с бегающим взглядом. В этот момент я почему-то подумала о том, что не успела как следует причесаться, и теперь мои волосы торчат во все стороны самым непотребным образом.
Я огляделась. Ни разу до этого момента я еще не видела этот класс пустым. Непривычная тишина, пустые ряды — все это рождало ощущение новизны.
Из ступора меня вывел голос Снейпа:
— Что, непривычно, мисс Грейнджер? Все бывает в первый раз.
Он сидел у себя за столом — традиционно строгий и бледный. Я поджала губы и решила промолчать.
— Что же вы стали? Подойдите ко мне.
Я слегка удивилась — сухости в его тоне поубавилось, зато появилась необъяснимая усталость. Я, не нарушая собственного молчания, двинулась в сторону учительского стола. Остановившись, я замерла в ожидании и опустила глаза, избегая встречаться с ним взглядом. А он, казалось, просто сверлил меня им.
— Что же вы стоите, мисс Грейнджер? Присаживайтесь, — он тяжело смотрел, как я опускаюсь на стул, будто специально приготовленный, и складываю руки на коленях, потупив взор.
— Каким образом мне надо будет отрабатывать свою провинность? — я постаралась, чтобы мой голос не дрожал от волнения. На самом деле, мне хотелось провалиться под землю от смущения.
— Вы поможете мне варить одно лекарственное зелье для школьного лазарета. Ничего больше от вас не требуется.
— И все? – я, не сдержавшись, подняла голову.
Снейп вскинул бровь и слегка качнул головой в бок.
— Вам этого недостаточно?
— Вполне достаточно, сэр.
Я решила, что больше ничему не буду удивляться.
Он встал. Я последовала его примеру, нервно вскочив на ноги, чему профессор едва заметно усмехнулся. Следуя приглашающему жесту его руки, я последовала за Снейпом к тяжелой дубовой двери, ведущей в лабораторию.
Войдя за ним, я едва не задохнулась душными травяными парами. Закашлявшись, я закрылась рукавом и виновато взглянула на Снейпа, который удивленно обернулся. Ничего, однако, не сказав, он подошел к огромному котлу и склонил над бурлящим зеленым варевом свой крючковатый нос. Я не могла оторвать глаз от его угрюмой фигуры, хотя совершенно не понимала, что же в нем меня так привлекло. Нонсенс, не поддающийся логике — Снейп не был красивым, молодым и горячим. Он был совсем не похож на Рона. Рон. При воспоминании о нем мне отчего-то стало стыдно.
— Мисс Грейнджер?
— Да, сэр, — я покорно подошла к профессору и увидела в его белых пальцах небольшой пласт древесной коры.
Снейп выжидающе смотрел на меня.
— Готовите зелье от мозолей и бородавок? — мой голос звучал неуверенно, хотя я знала, что не ошиблась.
Мне показалась или в тот момент тень улыбки пробежалась по его губам? Он мягко шагнул в мою сторону, сминая пальцами кору. Раздался сухой хруст — гладкую поверхность разрезали кривые трещины.
— Ивовая кора?
И снова не ошиблась.
— Вы правы, мисс, — тихо ответил Снейп и вложил в мои руки ингредиент. — Разломайте ее на кусочки и высыпьте в котел.
Я повиновалась. Кора была жесткой и достаточно плотной. Для того, что превратить ее в мелкое крошево, мне потребовалось несколько минут, в течение которых мои действия находились под прицелом внимательных глаз. Стряхивая с рук остатки измельченной коры, я думала о том, как бы Снейп не заметил жгучий румянец, несомненно выступивший на моих щеках. Мне тогда казалось, что я была краснее мака. А он все молчал.
— Я закончила.
Снейп подошел к котлу, оценил одним взглядом зелено-бурый цвет кипящего зелья и удовлетворенно хмыкнул. Я стояла, опустив голову и заложив руки за спину — лучшей позы не придумала. На его лицо старалась не смотреть, боясь быть уличенной в безграничном смущении при одном лишь соприкосновении взглядами.
— Этого достаточно, мисс. Вы можете быть свободны.
Я чуть пошатнулась, тряхнула спутанными волосами и все-таки подняла глаза. Наверное, в них отражалось такое невиданное удивление, раз Снейп без стеснения издал веселый смешок.
— Вы удивлены?
Удивлена… Возмущена. Только в это мгновение я поняла, что готова была хоть весь вечер провести в стенах этого затхлого сырого помещения, насквозь пропахшего зельями. Мне даже не по себе стало от таких мыслей.
— Сэр… я… я думала, наказание будет более суровым, — была надежда, что он сочтет подобное признание честным и справедливым.
— Вы жестоко обманулись, — с иронией протянул Снейп. – Но, может быть, чашка чая в компании со мной покажется Вам достаточно жестким наказанием? Я надеюсь.
На секунду мир перевернулся. Пытаясь докричаться до себя сквозь нарастающий звон в ушах, я отчаянно соображала, что делать дальше. Это не было сном и уж тем более наваждением.
— Хорошо, — согласилась я, нервно кивнув, и изобразила учтивую улыбку.
Несколько взмахов его волшебной палочки — и маленький неуклюжий столик в углу лаборатории приобрел вполне аппетитный вид. На нем появился дымящийся фарфоровый чайник, две чашки и вазочка с печеньем. С трудом веря в происходящее, я на ватных ногах прошла в угол помещения и опустилась на скрипящий стул с вылинявшей бархатной обивкой. Трясущиеся руки сами собой потянулись к чашке — уже полной — чтобы запить потрясение. Снейп сидел напротив и, сощурив черные глаза, изучал. Мне казалось, что я кожей чувствую, как его острый взгляд вычерчивает узоры на моем лице.
Я совершенно не знала, о чем говорить с ним — со взрослым мужчиной. Я смущалась, терялась в догадках и предположениях. Я понятия не имела, с какой целью профессор устроил это странное чаепитие. А он все молчал — словно ждал, пока с моих губ сорвется хотя бы слово. И я не выдержала.
— Откуда у вас такой милый фарфоровый сервиз?
Щекам стало горячо — глупее вопроса не придумаешь. Я робко улыбнулась и сделала глоток дымящегося чая. Чашка была щербатой.
— От матери, — сухо ответил Снейп.
Я продолжала клясть себя за очевидную мне трусость. Ни перед одним представителем мужского пола я так не робела. Но это же… Северус Снейп.
— Гермиона, — при звуке моего имени по телу пробежала сладкая дрожь. — Взгляните на меня.
Я почувствовала подвох, но все же осмелилась прямо посмотреть в его глаза — такие пугающие и манящие одновременно. И одного взгляда ему хватило. Хватило, чтобы прочесть меня как открытую книгу — и он наконец-то улыбнулся той самой улыбкой, тень которой долго витала на его губах. И которая показалась мне до странности приятной и ласковой.