Эрдан по-своему привязался к нему. Старый мастер не был с ним злым или жестоким. В какой-то момент ребёнок даже начал ему доверять.
Пока не узнал, что мастер фаирпат оставил мощные огненные печати на его сознании и энергетическом поле.
Он ощущал себя преданным. Ждал возвращения мастера, чтобы высказать ему всё. Потребовать ответа!
Но мастер Ферт так и не вернулся.
А потом… много чего было потом. Прежде чем его поместили в теневой стазис и начали пробуждать только к сражению с тварями Бесцветных земель.
План, который он так долго вынашивал, казалось, рухнул. И всё же каждый раз, пробуждаясь, Эрдан искал возможности освободиться.
Он помнил, прекрасно помнил, кто он. И жаждал восстановить справедливость.
И эта девчонка, льерра Эльвин, казалась настоящей удачей! Молодая, не слишком опытная. Он знал о ней больше, чем она могла предположить. Чем кто бы то ни было мог предположить.
Он использует Ниссвилову сучку в своих целях!
Но девчонка оказалась мощным фаирпатом. Конечно, если бы не печати, оставленные ещё мастером Фертом, она никогда в жизни не справилась бы с ним. Не заставила бы его встать на колени.
Только почему-то мысли о том, что она стояла там, рядом с гнусным принцишкой, смотрела на Эрдана сверху вниз… Эти мысли цепляли сильнее, чем обычно. В реку привычной ненависти вплетался ручеёк, который диссонировал со всеми остальными.
За все годы рабства никто и никогда не относился к нему так! Не укладывал в постель. Не заботился о его чувствах.
Никто прежде не пытался перечить Ниссвилу Ораверу, нынешнему принцу Атавии. Защищая его, Эрдана, интересы.
И глаза. Эрдан никак не мог забыть эти глаза, из которых, казалось, сыпались настоящие огненные искры.
Сильная. И всё же он попытается.
Ему было бы жаль её, если бы за годы плена и издевательств тюремщики не выжгли из него всю жалость и сострадание.
10
Эльвин
— Это не обсуждается, Эльвин, — отрезал принц.
— Куда?! — плётка яростно хлестнула пленника, попытавшегося было сесть на кровать.
— Нисс… — начала я, но жених резко ответил:
— Ему нельзя давать послаблений, Эльви. Он должен быть ослаблен. Всегда. Во всех отношениях. В том числе в собственном гоноре. Он должен знать своё место. Знать, кто его хозяева. Кому служит. И подчиняться беспрекословно. Чтобы, когда ты откроешь его Пламя, он не смог опалить тебя. Понимаешь?
Хотелось возразить. Очень. Мои печати сильны. Я умею их ставить. Я мастер печатей!
Но Ниссвил мог оказаться прав. Я не знала всех возможностей Эрдана. Не знала уровня его силы, и печати не давали мне её измерить.
Не знала главного: кто он? Почему он здесь? За что с ним так?
Может, действительно жестокий преступник, который просто умело маскировался в разговоре со мной? Не сделаю ли я хуже?
И я могла сколько угодно не соглашаться, но всё же должна была слушаться тех, кто занимались пленником уже не первый год. Поэтому промолчала.
А до истины докопаюсь всё равно. Что бы там Ниссвил ни говорил!
Эрдан не стал опускаться на пол. Просто стоял, держа на одной ладони горячую тарелку, а в другой руке — ложку.
Пока он ел, в лице сменяли друг друга то голод, то отвращение. А я поймала себя на том, что искусываю губы.
Это было ужасно. Я понимала: пленили его не просто так. Он действительно опасен! И всё же не могла избавиться от ощущения, что это какая-то гигантская, чудовищная ошибка. Что с ним можно было бы договориться.
— Сейчас придут теневые маги, — произнёс принц, когда пленник почти доел. — Проверят его состояние после стазиса. Тебе нужно проконтролировать всё. Особенно — чтобы он не нащупал их ауры.
— Я контролирую его, — отозвалась я с недоумением. — Он не причинит никому вреда.
— Это было условие, на котором согласны работать теневые маги. Не все так сильны, как фаирпаты. Его боятся, Эльви. И не зря.
Я кивнула молча. Наверное, осторожность действительно не помешает.
Служанка забрала тарелку с ложкой. Охранники тем временем снова ухватили Эрдана за цепи, заставляя опуститься на колени. Надели на глаза плотную тёмную повязку.
А я просто мечтала поскорее всё закончить. Уйти отсюда. Отдать кому-нибудь контроль и никогда больше не сталкиваться ни с Эрданом, ни с этой стороной моего жениха.
И одновременно понимала: это невозможно.
Ничто больше не будет по-прежнему.
И я не оставлю человека в таком кошмаре. Скоро я стану королевой, со мной будут считаться. И я обязательно во всём разберусь.
Прикрыла глаза, настраиваясь.