Но ведь до сих пор не обратил.
Да и печати не позволили бы. Но эта мысль пришла позже.
У двери дежурили уже другие охранники. Я чуть замедлилась, испугавшись чего-то.
После решительно приблизилась.
— Там кто-нибудь есть? — спросила.
— Пленник один, ваша светлость, — отозвался тот, что стоял слева. На миг показалось, он попытается меня остановить!
Но мои полномочия оставались при мне. Я по-прежнему должна была наблюдать за Эрданом и его печатями.
Поэтому вошла беспрепятственно.
Он лежал на кровати, и я не знала, как мне расценивать эту маленькую победу. Ко мне прислушались? Или просто решили не заострять внимания? Кровать всегда успеют убрать, пока он будет в стазисе или в бою.
Осторожно приблизившись, я не без внутренней дрожи всмотрелась в его лицо.
Эрдан лежал с закрытыми глазами. На нём не было побоев или свежих ран, даже старые уже затянулись, почти сошли. Но на лице застыло такое выражение, что моё сердце сжалось.
Для чего к нему приходил Гюстав Мерс? Как ему удавалось воздействовать? Он не фаирпат. Телепат, но без дара огня.
Несколько мгновений я рассматривала пленника. Красивое, сильное лицо с размазанной засохшей кровью, бороздками от капель пота. Такую тревожную, болезненную складку меж бровей.
Тихо прошла в ванную, намочила край полотенца тёплой водой.
Пленник не просыпался. Я поняла это по спокойствию печатей.
В нём клубилась усталость, апатия — но ненависть, как ни странно, будто отступила. Я не видела Пламени. Зато ощущала что-то пронзительное, острое, разъедающее.
Тихо приблизившись, присела на край кровати. Осторожно провела по лицу влажным уголком.
Эрдан дёрнулся, рывком раскрыл глаза и резко схватил моё запястье.
14
Сдавил так, что я почти вскрикнула — но тут же сработали болевые печати в его голове, и он отпустил меня, болезненно поморщившись.
— Прости, я не хотела будить.
— Зачем пришла?
— За что с тобой так? — пробормотала я.
Эрдан дёрнулся. Что-то живое и тёплое в его глазах мелькнуло, и сразу же исчезло. Окинул меня тяжёлым взглядом, криво усмехнувшись.
И вдруг поднялся, прошёл мимо меня.
На нём больше не было обрывков брюк. И по моим щекам разлился жар смущения.
— Не жалей меня, принцесса, — хмыкнул пленник, остановившись.
Мой взгляд провёл по широким плечам, сильной спине, узкой талии. Запнулся возле упругих ягодиц, и я сглотнула, продолжая путешествие по длинным ногам.
До чего же он великолепен!
Настоящий воин.
Развернувшись, Эрдан выхватил у меня из рук полотенце и обернул вокруг бёдер.
— Принца своего жалей, — добавил, и на миг я заслушалась голосом, приятным тембром.
Если бы не тон, каким были сказаны слова.
Да ему же неприятна моя жалость! Ну конечно. Ни один сильный мужчина не захотел бы видеть жалость в глазах женщины. Невесты своего мучителя.
Хотя… если он в плену вот уже двадцать лет — значит, Ниссвил никак не мог взять его в рабство! Он и сам был ребёнком! Ему просто передали власть над пленником…
Да. Наверное, так и было. Наверное, это по приказу Мерса Эрдана тут держат! Или вообще, ещё прежнего короля! А Ниссвилу, ну… просто ничего не остаётся. Потому что ничего уже не изменить!
Эта мысль неожиданно обрадовала. А потом дошёл смысл последней фразы пленника.
Жалеть? Принца?
— Почему? — вырвалось у меня, когда дверь в ванную почти затворилась.
Он оглянулся. Приоткрыл рот, будто собираясь что-то бросить — презрительное, едкое.
И тут я буквально увидела, как сработали внутренние, старые печати. Скрутились спиралями, сжали мужчину изнутри так, что он аж побелел.
После резко шагнул внутрь и захлопнул дверь.
Полилась вода. Я поднялась, прошлась к камину. Машинально подбавила огня с ладони — он почти потух и в комнате снова похолодало.
Нужно было еды захватить, что ли. Правда, если Ниссвил узнает… Пленник не выглядел истощённым. Та дрянь, наверное, действительно питательная. Но вспоминая выражение его лица…
Будем надеяться, что жених занят прибытием Араберга и ему не до Эрдана.
Прикрыв глаза, я активировала переговорный артефакт, тщательно представила вчерашнюю служанку. Я не знала её имени, вообще впервые видела, но мой дар позволял настроиться на артефакт того, с кем я общалась и запомнила ментально.
— Да, ваша светлость? — тут же откликнулась она.
— Обед в комнаты Эрдана. Срочно.
Признаться, я и сама сегодня не успела пообедать. И понятия не имела, что там готовили на кухне. Поэтому, дабы служанка истолковала верно, добавила: