Селия застыла, ее бедра прижимались к холодному фарфору. Она бросила взгляд в сторону сэра Джейсона, будто ожидая, что тот заступится за нее. В ответ на эту тихую мольбу о помощи сэр Джейсон лишь облизывал губы, а разраставшийся выступ под его ремнем вибрировал самым похотливым образом, чем дольше она смотрела на него. Она и в самом деле не могла оторвать глаз, подозревая, что внушительный объект, достигавший в его штанах пикового состояния, недолго будет там отсиживаться. К ее ужасу сэр Джейсон выдернул ремень, приблизился, и связал ей руки, закрепив ремень пряжкой. Затей он вернулся на прежнее место, ибо сердитое выражение лица младшего кузена предостерегло его от дальнейшего вмешательства.
Однако Колин и не думал освободить Селию от этих наручников; ее нагое тело, наклонившееся вперед со связанными руками и зажатыми между ними кремовыми полусферами грудей, являло собой слишком соблазнительное зрелище, улучшить которое было невозможно. Связанные руки напрасно пытались скрыть намокшую выпуклость между ног, обостряя эротическую привлекательность позы Селии, и Колин протянул руку, чтобы погладить ягодицы, вызвав тем самым сильную дрожь в ее теле. Импровизация сэра Джейсона восполнила недостающий элемент, подчеркнувший ее полное подчинение, и все трое знали это, особенно Селия, теперь оказавшись во власти мужчины, которого любила.
Сэр Джейсон дрожал от возбуждения. Для него это стало совершенно новым угощением — позволить, чтобы эта сентиментальная задница в лице его кузена правила балом. Чертовски трудно ублажать всех, когда самому надо руководить и раздавать исполнителям наставления. Если бы он не давал наставления, кузен бы так далеко не зашел. Несомненно, тот все еще неуклюже лапал бы Селию, лежа на одеяле во время пикника где-нибудь в английской сельской местности и не догадываясь о девственных прелестях, которые того и ждут, чтобы на них совершили набег. Наконец-то мальчик продемонстрировал настоящую инициативу. «Как умело он обращается с этим наконечником!» — с восторгом подумал сэр Джейсон, его глаза были широко раскрыты и сверкали, пока наслаждались устроенным Колином славным спектаклем, в ходе которого тот запустил наконечник в очаровательную маленькую дырочку Селии. Колин засунул его, заставив Селию наклониться и выпятить ягодицы. Сэр Джейсон услышал, как вода с бульканьем устремляется в уютное отверстие, в которое он так часто проникал, и его рука потянулась к ширинке, чтобы расстегнуть молнию.
— Дорогой кузен, с каким наслаждением я посмотрю на это божественное извержение! — воскликнул он, приближаясь к действующим лицам. Если бы только хватило времени принести фотоаппарат.
Селия прижала связанные руки к животу и простонала, опьяненная неизведанным, но возбуждающим давлением жидкости, которое нарастало внутри нее, и с ужасом думала, что будет, если она больше не сможет удерживать ее. Она что было сил сжала внутренние мышцы, надеясь задержать неминуемое извержение этой вынужденной клизмы. Сможет ли она когда-либо простить Колина, подвергшего ее такому позору?
Ждать кузенам пришлось недолго. Через несколько секунд Селия сдалась. Колин элегантным движением вытащил наконечник из ее ануса, и наружу вырвались потоки воды, серией каскадов устремились в фарфоровую ванну и обдали перед его штанов. У Селии подкосились ноги, и она упала бы, не успей Колин подхватить ее. Колин оторвал ее от ванны, но она так громко кричала от унижения, что он тут же пожалел о своем дурном поступке, несмотря на то какое головокружительное удовольствие он ему доставил. Сэр Джейсон стоически следил за происходящим, выражение его лица не изменилось. По его лицу было бы трудно судить о том, что он чувствует; гораздо лучше было бы понаблюдать за местом пониже. Этот внушительный выступ в штанах сэра Джейсона освободился от преград и показал Селии, как глубоко порок засел в Хардвиках.
Запах мяты всегда будет сопровождать сэра Джейсона и Колина в подобные моменты разврата и кровь тут же ринется в их пенисы. Они будут творить эту непристойность с Селией всякий раз, как у них появится настроение, по очереди определяя размеры очистительной дозы. Кузены подкрадывались к ней, когда она меньше всего того ожидала, и это приносило им бурную радость, хотя ничто не могло сравниться с первой клизмой, которую сделал Колин.
Селия лежала на кровати лицом вниз, ее связанные руки образовали корону над медовыми косами на ее голове. Ее тело все еще тряслось от тяжелого испытания и смешанных эмоций, которые оно породило. Колин гладил волосы Селии, пытаясь успокоить и ее и себя, но сковывавшее чувство вины никак не влияло на твердость его пениса. Селия так расстроилась, что забыла о своей наготе, однако такое ее состояние оказывало сильное воздействие на обоих мужчин; Свет лампы рядом с кроватью падал на ее кожу, отчего та мерцала, особенно две выпуклости ягодиц, которые возвышались, начиная от пояса. Ее бедра раздвинулись, и сэр Джейсон видел, как маняще сверкает малиновый осколок между ними. Он сильно прикусил нижнюю губу, сдерживая неукротимую потребность проникнуть туда языком и отведать пикантный мед, который струился оттуда. Вместо этого он сосредоточился на красивых полушариях ее попочки и на том, что пряталось между ними, а его капавший член настойчиво бился о живот, увлажняя подол рубашки.
Колин слизывал слезы с лица Селии, шепча ласковые слова в ее ушко, однако видя ее столь уязвленной, он возбуждался все больше. Приятный вкус соли на языке вдохновил его на самые лирические слова, и сэр Джейсон заметил, что от ласк кузена Селия все больше увлажняется. Приступ ревности кольнул сэра Джейсона и достиг надувшегося конца его пениса, вызывая в нем потребность взять приступом источник, соблазнявший своими удовольствиями. Настала пора вмешаться, поскольку казалось, что у Колина нет никакого плана дальнейших действий, кроме как заботиться о уязвленной гордости Селии. А такое поведение совсем не устраивало сэра Джейсона Хардвика. Безжизненность ее членов лишь подогревала соблазн, и он среагировал единственным известным для себя манером.
Колин заметил краем глаза, что кузен решительно приближается, но ничего не сделал, чтобы предотвратить это. Когда сэр Джейсон забрался на постель, собираясь пристроиться позади Селии, снимая брюки и освобождая нетерпеливое оружие из плоти, Колин все еще ничего не предпринимал. Он скорее помог сэру Джейсону, перегнувшись через изгиб спины Селии, чтобы раздвинуть ей ягодицы, предлагая легкий доступ к любому отверстию, какое пожелает кузен. Подрагивающая розетка определила выбор, ее свежесть после промывания стала неотразимым соблазном для члена и языка. Разумеется, сэр Джейсон не собирался заниматься оральной содомией, особенно когда младший кузен смотрел с таким лихорадочным предвкушением. Похоже, огонь в глазах Колина и в самом деле был обращен к нему и подстрекал к жестокости. От безудержной похоти у сэра Джейсона разболелись челюсть. Как ему хотелось отведать Селию, раскупорить эту плотную щель языком и пожирать ее изнутри. Возможно, ему хватило бы сил на это, останься он один. Но смел бы он после этого смотреть ей в глаза?
Селия напряглась, почувствовав, что сэр Джейсон увлажняет свою надувшуюся шишку ее соками. Когда старший кузен стал прижимать эту шишку к тугому отверстию ее задницы и уже начал проникать в горячее углубление, мышцы попытались вытеснить его. «Почему он не может оставить меня в покое?» — Селия тихо заплакала и напрасно старалась высвободить руки из пленившей их кожи.
Чтобы преподнести ей урок, ибо ученье, видно, давалось ей нелегко, сэр Джейсон совершил долгое вхождение, до упора тараня ее зад. Яички врезались в раздвинутые подушки ягодиц Селии, а обнаженная плоть его бедер терлась о руки Колина, державшего ее ягодицы. Селия испуганно вскрикнула, ее осквернение стало невыносимым вследствие пьяного, но охотного соучастия Колина.
Сэр Джейсон проникал глубоко и выходил настолько, чтобы Селия снова и снова почувствовала, до каких немыслимых пределов великолепная головка его органа растягивает ее анус всякий раз, когда снова вторгалась в него; такое положение становилось еще мучительнее из-за соучастия Колина. Вспотевшие ладони Колина и в самом деле раздвинули ягодицы Селии так сильно, что ей казалось, будто ее тело разорвется до самого клитора. Этот изящный придаток так вытянулся, что от поступательных движений сэра Джейсона терся о постельное белье, вызывая в Селии нежеланные страсти и бурный поток женских подношений из ее щели. Теплая лужа, образовывавшаяся под ней, служила успокоительной микстурой для ее горящего язычка. Когда Колин нагнулся над ней, она не могла не заметить, какое у того огромное возбуждение, ткань брюк была готова вот-вот разойтись от напора взбунтовавшегося члена. Однако при следующих словах его пенис вырос еще больше.