– Именно об этом я и мечтаю. Для меня самое главное – быть твоим местом счастья и покоя. Ведь только со мной ты обретешь все это, – Арабелла де Фрейз опустила свои голубые, прекрасные глаза.
– Ты сомневаешься в моей любви? – в голосе сира послышался упрек, и девушка пожалела, что произнесла эти слова.
– Что ты? Я не сомневаюсь, а просто хочу услышать это собственными ушами. Услышать, что я для тебя единственная, и нет другой, и никогда не будет!
– Тогда слушай, – правитель коснулся устами губ Арабеллы и тихо прошептал: – Ты для меня единственная, особенная, неповторимая. В целом мире нет другой, потому что ты – моя избранница, фаворитка, возлюбленная. Эти губы, глаза, волосы….. Не сомневайся во мне, прекрасная роза. Моя верность и любовь к тебе безгранична, – Луи нежно обнял Арабеллу.
Все последующие дни тянулись с постоянной безмятежностью. Молодую женщину ввели в ранг придворной дамы, и теперь она могла с легкостью и достоинством посещать балы и пиры. Король осыпал свою юную любовницу всевозможными подарками: дарил дорогие украшения, роскошные платья и славянские меха, славившиеся во всей Европе. Конечно, девушка чувствовала, что кроме монарха, Джесси и синьора Мучениго ее больше никто не любил во дворце. Аристократки видели в молодой фаворитке лишь соперницу, а мсье злились сами на себя из-за невозможности даже кокетливо взглянуть в сторону прелестной женщины.
Но беззаботная жизнь в один миг просто рухнула. Людовик стал отдаляться от Арабеллы, придумывая предлоги и отговорки. Целыми ночами девушка ждала повелителя в надежде, что он придет к ней, заключит в объятия, поцелует, но постель молодой женщины оставалась холодной и пустой.
– Владыка ее разлюбил, – шептали придворные красавицы.
Конечно, мадемуазель де Фрейз продолжала верить в любовь его величества, но разве она могла предположить, в чем на самом деле причина?
Однажды Арабелла гуляла с Джесси в саду. Прохладный ветер развивал искрящиеся, рыжие волосы женщины по ветру, ласкал лицо, словно пытаясь утешить, но задумчивая дама лишь бесцельно прохаживалась по аллеи.
– Что с Вами, миледи? Вы так грустны, – раздался голос служанки, снимающей со своего лица кружевную вуаль: – Вы не слушайте сплетни, гуляющие по дворцу.
– Я не слушаю сплетен, я слушаю свое сердце. Оно чувствует приближение беды. Я боюсь. Внутри какой-то неприятный ком, – ответила леди, печально созерцая капли росы на зеленой траве.
– Будьте спокойны, мадемуазель. Положитесь на милость Господа, – улыбнулась горничная, трижды перекрестившись, отгоняя несчастье.
Арабелла собралась уходить, но внезапно услышал возглас глашатая: – Его величество король Людовик XIII! – две девушки присели в низком реверансе. Государь подошел к Арабелле:
– Что ты здесь делаешь в такую рань?
– Повелитель, я вышла прогуляться, – бледными губами проговорила парижанка.
Заметив грусть на лице фаворитки, Луи слегка приподнял ее подбородок и взглянул в затуманенные неясной болью глаза: – Чем ты так опечалена? Что-то случилось?
– Сир, – голос молодой женщины дрожал и срывался, а в очах блестели слезы: – Почему ты избегаешь меня? В чем я виновата? Ты разлюбил меня? Правитель Франции улыбнулся, но резко отдернул руку, словно почувствовав прикосновение огня:
– Глупышка, откуда в твоей голове такие мысли? Вытри слезы, не плачь. Фаворитке короля не идут эти серебряные дорожки на щеках, – внезапно в голосе Людовика почувствовалась ледяная сталь, а в глазах блеснули беспощадные искры ненависти и злобы: – Ты обязана быть покорной и тихой, выполнять все, что я скажу. Поверь, это для твоего же блага. Если я несколько раз отверг твое «приглашение» на ночь, значит, так было нужно. Сегодня приходи ко мне вечером.
Когда монарх ушел, мадемуазель продолжала неподвижно стоять. Ей казалось, что внутри все объято пожаром. Она не понимала, почему слезы до сих пор текут щекам, а сердце продолжает бешено колотиться внутри. Этот ветер, что развивает по воздуху листву и ее волосы, не предвещал ничего хорошего. Волнение сдавило горло Арабеллы. Внезапный дождь смыл с лица парижской красавицы соленые капли, но и посеял смуту в сознании девушки. С первым ударом грома молодая женщина поняла, что заподозрила короля в измене и неверности. Но эта мысль пронзила огненной стрелой не разум француженки, а ее сердце. Чтобы насквозь не промокнуть, леди пошла быстрым шагом по мраморной лестнице, залитой дождем.