— Я не просила его отрекаться от друга, — возразила Амелия.
— Конечно нет, и если бы все зависело от него, Дункан бы этого не сделал. Но дружбу разорвал Ангус. Он не из тех, кто отказывается от борьбы, и в его жизни нет такой хорошенькой девушки, как ты, которая могла бы отвлечь его от войны.
Амелия ощутила на своей щеке холодную дождевую каплю.
— Станет ли Дункан винить меня в этой ссоре? — спросила она, чувствуя, как внутри у нее холодеет. — Не возненавидит ли он меня за это?
— Не сейчас, — отозвалась Джозефина. — Насколько я вижу, он очарован тобой. Но когда-нибудь он может пожалеть о том, что потерял друга. Когда умерла Муира, Ангус был рядом. Это было их общее горе. Думаю, он будет огорчен, если Ангус не приедет поздравить его с женитьбой.
Они подошли к цветочной поляне в дальнем конце сада. Амелия нагнулась, чтобы сорвать несколько маргариток.
— Я не совсем понимаю, что с этим делать, — призналась она. — Я не хочу быть причиной их разрыва, но Ангус меня презирает. Он ни за что не захочет меня выслушать.
Джозефина опустилась на колени рядом с ней и сорвала несколько растений.
— Я не думаю, что на эту ситуацию кто-нибудь может повлиять. Ангусу придется самостоятельно во всем разобраться и в конце концов принять решение Дункана. Если он не сможет этого сделать... — Она поднялась на ноги и положила цветы в корзинку. — Если он не сможет этого принять, ему просто придется, как и прежде, жить той ужасной жизнью, от которой удалось отказаться Дункану. — Стоя в нескольких шагах от Амелии, она многозначительно и пристально смотрела ей в глаза. — Пойми меня правильно, Амелия. Мы с Лэйном чрезвычайно довольны тем, какой оборот приняли события. Мы считаем, что твое появление — лучшее, что могло случиться в жизни Дункана.
— Но ведь на самом деле я ничего не сделала. — Амелия обвела взглядом сад. — То, что существует между нами, очень... — Она замолчала, не зная, как назвать связывавшие их чувства.
Джозефина кивнула.
— Я понимаю, но ты не должна отрекаться от надежды, что когда-нибудь между вами вспыхнет истинная любовь. Ведь вы теперь обещаны друг другу, и у тебя есть возможность увидеть и другую его сторону. Все переменится. Даже одежда меняет многое, ты со мной согласна? Стоит ему приложить хоть немного усилий, и он превращается в настоящего джентльмена, ты не находишь?
Амелия не удержалась от улыбки.
— Должна признаться, что мне очень нравились и его взлохмаченные волосы, и килт. Надеюсь, он не сочтет необходимым отказаться от этого наотрез.
Джозефина усмехнулась.
— Возможно, ты сможешь уговорить его в вашу брачную ночь явиться в постель с мечом на поясе, но без всего остального.
Они весело расхохотались и бросились бежать к воротам замка, так как небо заволокло тучами и издалека уже доносились раскаты грома.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Экипаж Монкриффа прокатился по подъемному мосту и въехал под сумрачную каменную арку проездной башни. За ним следовала вторая карета с родовым гербом его светлости герцога Уинслоу на дверцах, запряженная четверкой великолепных серых лошадей.
Экипажи еще издали заметил дозорный. К тому времени как герцог появился во дворе, Дункан и Амелия ожидали его у входа в замок.
Дункан взглянул на часы, после чего вернул их в карман камзола.
— Тебя ждут в каком-то другом месте? — поинтересовалась она.
— Разумеется, нет, — несколько ворчливо отозвался он. — Но твой дядя задержался, и мое терпение на исходе. Я хочу поскорее сделать тебя своей женой. Он должен был приехать еще вчера.
Амелии польстило нетерпение Дункана. Он ее хотел и стремился заполучить немедленно, причем не только в постели, но и официально. Он хотел принести свои брачные обеты Господу.
Хотела ли этого также и она? Ну конечно, хотела. Она уже отдала ему свою невинность, и поэтому ни к чему было лукавить и обманывать саму себя. Она была безумно влюблена.
Герцогский экипаж остановился прямо перед ними, и облаченный в ливрею лакей поспешил опустить ступеньки и помочь выйти своему господину. Из темных глубин кареты показался ее дядя, круглый, как тыква, и наряженный в кричаще-яркий зеленый атласный камзол и персикового цвета бриджи. Прежде чем поставить туфлю со сверкающей пряжкой на ступеньку и тяжело спрыгнуть на землю, он прищурился, окинув оценивающим взглядом фасад замка. По двору удушливым облаком поплыл аромат его духов. Черный парик неподвижной башней возвышался у него на голове, и жесткие локоны подпрыгивали при каждом шаге.
— Моя дорогая девочка! — Он сгреб Амелию в объятия, выдавливая воздух из ее легких. — Слава богу, ты нашлась, и ты цела и невредима! — Он обернулся к Дункану. — Я ваш должник, лорд Монкрифф. Вы спаситель моей племянницы. Вы спасли ее от секиры Мясника.
Дункан отвесил элегантный поклон.
— Она спаслась самостоятельно, ваша светлость. Ваша племянница — удивительная женщина. Я ничего особенного не сделал. Я всего лишь предоставил ей эти стены в качестве убежища.
Дядя перевел взгляд на Амелию.
— Ты в порядке, моя дорогая?
— Да, все хорошо.
Он сделал шаг назад и резко вздохнул.
— В ближайшем будущем я выслушаю твой рассказ об ужасных испытаниях, — произнес он. — Но первым делом... — Он снова обернулся к Дункану. — Монкрифф, я несу всю полноту ответственности за эту девушку. Она единственное дитя моего горячо любимого покойного брата, и она для меня все. Поэтому я умоляю вас сообщить мне, что сие означает? Почему вы желаете брачного союза с моей племянницей?
Амелия ощутила, что улыбка сползает с ее лица. Она подошла к Дункану и взяла его под руку, радуясь, что сегодня он не размахивает секирой.
— Она уже обещана полуполковнику Ричарду Беннетту, — продолжал ее дядя, — и с вашей стороны верх неприличия вести себя подобным образом.
— Но, дядя... — запротестовала она.
Он не знал, с кем говорит!
Его светлость взмахнул рукой.
— Ну-ну! Тихо!
Она так поспешно закрыла рот, что почувствовала, как стукнули ее зубы.
Герцог склонил набок голову в парике и приподнял бровь, возмущенно глядя на Дункана.
— Что вы можете на это мне сказать, молодой человек?
Дункан наклонил голову и выдвинул одну ногу вперед, склоняясь во втором, еще более изящном поклоне.
— Прошу прощения, ваша светлость. У меня нет другого объяснения, кроме того, что я влюбился в вашу племянницу, совсем потеряв из-за нее голову.
Амелия изумленно отшатнулась.
Дядя пристально посмотрел на нее.
— Великий шотландский лорд влюбился. Это так?
— Да, дядя, — потрясенно отозвалась она.
— Вот так просто взял и влюбился?
— Вы не можете меня в этом винить, ваша светлость, — вмешался Дункан. — Леди Амелия не такая, как все остальные женщины.
— Мой брат хорошо о вас отзывался, Монкрифф. Я задавался вопросом, буду ли я иметь честь когда-нибудь с вами познакомиться и лично составить о вас мнение.
— У вашей светлости будет такая возможность, — произнес Дункан, — если сегодня вечером вы почтите нас своим присутствием за нашим столом.
— Разумеется, мне придется почтить вас своим присутствием! — воскликнул герцог, поправляя парик. — Куда еще прикажете мне отправиться? Мы забрались в самую глушь шотландских нагорий. Мне еще повезло, что по пути сюда меня не проглотил какой-нибудь голодный кабан.
Амелия нервно вздохнула, входя в главный зал замка вместе с мужчинами.
— Ах, Монкрифф! Я осмелюсь утверждать, что это лучший виски во всей Великобритании и за ее пределами.
Уинслоу поболтал янтарную жидкость в хрустальном бокале и с наслаждением сделал еще один глоток.
Дункан поднял свой бокал.
— Ваше мнение для меня большая честь, ваша светлость. Возвращаясь в Англию, вы обязательно прихватите с собой ящик моего самого лучшего виски.
— Сэр, вы настоящий джентльмен!
Они наслаждались великолепным обедом и десертом, затем последовало музыкальное развлечение в главном зале, а потом, поскольку время уже было позднее, все разошлись по своим комнатам. Только Дункан и герцог не отправились спать, а потягивали виски у камина в библиотеке.