— Вот как нужно блокировать. Теперь сделай это сама.
— Хорошо. — Когда он наносит удар, который и мухи не обидит, я легко блокирую его. — Ты относишься ко мне снисходительно, — жалуюсь я.
— Я не собираюсь по-настоящему замахиваться на тебя, зная, что причиню тебе боль, — отвечает он. — Просто привыкай блокировать действие удара.
Я киваю, и когда он повторяет действие, я поднимаю руку. Мы продолжаем практиковаться, и постепенно движения становятся быстрее, пока я не начинаю потеть и задыхаться.
— Выпей немного воды, моя маленькая Роза, — инструктирует Виктор.
Пока я глотаю прохладную жидкость, он говорит:
— Поскольку ты меньше, ты должна быть быстрее. Это будет твоим оружием, так что работай над своей скоростью.
— Хорошо.
Я только успела поставить воду, когда Виктор бросается на меня. Его грудь врезается мне в спину, а рука обвивается вокруг моей талии, отрывая меня от земли.
— Толкни меня локтем, — инструктирует он. Я, не колеблясь, бью его локтем в бок. — Хорошая девочка.
Иисус.
Он не отпускает меня, а толкает вперед, пока я не упираюсь в стену.
— Помнишь, когда ты наступила мне на ногу? — он спрашивает.
— Да, — дышу я, прижимаясь к штукатурке.
— Это был хороший ход. Ты застала меня врасплох, — хвалит он меня, отчего по телу разливается жар, а шорты намокают.
Я опираюсь руками в стену и потираюсь задницей о его твердость.
— Виктор, — стону я.
Его дыхание скользит над моим ухом.
— Ты мокрая для меня, моя маленькая Роза?
Я быстро киваю.
— Насквозь.
Виктор отпускает меня, затем приказывает:
— Раздевайся, детка.
Я поворачиваюсь, стягивая майку через голову. Когда я снимаю шорты, Виктор отбрасывает свои спортивные штаны в сторону.
Вместо того, чтобы схватить меня, чтобы мы могли потрахаться, он озорно улыбается мне, возвращаясь на мат для спарринга.
— Тренировка еще не закончена.
— Я не собираюсь ничему учиться, когда ты такой голый и твердый, — бормочу я, подходя ближе.
— Ты знаешь, что меня заводит? — спрашивает он. Когда я качаю головой, он говорит. — Когда ты борешься со мной.
Учитывая, через что я прошла, никогда не думала, что такая фантазия мне может понравиться, но я знаю, что с Виктором я в безопасности. Он никогда не сделает ничего, что могло бы причинить мне боль.
И это может стать очищением, потому что я знаю, что в результате останусь довольной от удовольствия, а не сломленной и побежденной.
Виктор наблюдает за мной, пока я обдумываю его слова, затем спрашивает:
— Тебя это устроит?
Мои глаза опускаются к его впечатляющей длине.
— Да, если только все закончится тем, что ты меня трахнешь.
Его глаза наполняются темным жаром, и он медленно обходит меня по кругу.
Ожидая, когда он сделает свой ход, мои глаза следят за каждым его шагом.
— Дай мне стоп-слово.
— Для чего?
— Когда ты достигнешь своего предела и нужно будет остановиться, — объясняет он.
— Ах... — Я пытаюсь придумать слово, которое можно использовать. — Милосердие?
— Мне подходит, — бормочет он низким и глубоким голосом, продолжая бродить вокруг меня.
Мои глаза блуждают по его телу, упиваясь видом его твердого члена и вен, извивающихся под его кожей.
Я никак не могу принять это всерьез. Все, что я хочу сделать, это наброситься на него и скакать на нем до тех пор, пока не закричу от удовольствия.
Внезапно Виктор бросается на меня. Его рука обвивается вокруг моей шеи, и мои ноги выбиваются из-под меня. Меня опускают на мат для спарринга, затем его тело сильно прижимается к моему.
Зная, что это возбудит Виктора, я напрягаюсь в его объятиях. Это бесполезно, но я чувствую, как его член дергается у моей задницы, а значит, ему это нравится. Это подстегивает меня, и мне даже удается вывернуться из-под него.
Как только я поднимаюсь на колени, он хватает меня за бедра, и я снова прижимаюсь к его телу. Наша кожа соприкасается с жестким шлепком, дыхание срывается с губ.
— Боже, это горячо, — стону я, не в силах оставаться в роли девицы в беде.
Затем рука Виктора касается моей ягодицы.
— Сосредоточься.
Святое дерьмо.
Сильный жар заливает меня, покрывая внутреннюю сторону моих бедер. Мой живот сжимается так сильно, что из меня вырывается стон.
Виктор кладет руку мне между ног, затем стонет:
— Господи, моя маленькая Роза любит, когда ее шлепают.
— Если бы я знала раньше, то ослушивалась бы тебя всякий раз, когда ты угрожал отшлепать меня, — признаю я.
Его ладонь соприкасается с моей кожей, посылая в меня очередное цунами жара. Я выпячиваю задницу, выгибая спину.