Эти браксианские воины не теряют времени даром.
Я возвращаю своё внимание туда, где Дексар встал на противоположной стороне костра, а затем я смотрю, как воин подбрасывает Алексис в воздух высоко над огнём. Она парит над пламенем и приземляется на руки Дексара, её улыбка ослепляет.
Я смотрю на Неваду, и она ухмыляется, глядя на моё лицо.
— В племени Дексара этого не делают, но когда он услышал о нашей традиции, он сказал, что это звучит так, как будто это олицетворяет отношения между ним и Алексис.
Я поворачиваюсь к счастливой паре. Руки Алексис обвивают шею Дексара, и его губы на её губах, пока они игнорируют возгласы толпы.
— Эта часть должна была быть позже, — смеётся Невада.
Ракиз делает шаг вперед и что-то шепчет Дексару, который с ухмылкой отрывает рот от Алексис. Затем он снова ставит её на ноги и делает вид, что отрывает от неё руки, подняв их вверх.
Толпа смеётся, и Ракиз вручает ему два золотых браслета.
— Лекси, — говорит Дексар, и мои глаза наполняются слезами от чистой любви на его лице. — Эти браслеты олицетворение нашей связи. Сильная, верная и нерушимая. Ты примешь их?
Алексис плачет.
— Да.
Дексар застегивает золотые ленты вокруг её запястий, а затем Бет делает шаг вперед, протягивая Алексис её собственные ленты.
Алексис улыбается ему сквозь слезы.
— Дексар, — говорит она надтреснутым голосом и судорожно вздыхает. — Эти браслеты олицетворение нашей связи. Сильная, верная и нерушимая. Ты примешь их?
Его зеленые глаза практически светятся, когда он кивает.
— Приму, — торжественно говорит он, и она застёгивает ленту на запястьях своего воина.
Невада наклоняется ко мне.
— Этим действием она всем говорит, что она равна ему, а он ей, так же, как и она ему, — бормочет она.
— Это красиво.
Я смахиваю слёзы с лица, смущённо.
Боже, я сейчас сломаюсь. Отчасти причина в том, что церемония прекрасна, и Дексар и Алексис явно настолько влюблены друг в друга, что их счастье практически сияет, как маяк.
И отчасти это связано с тем, что я так сильно скучаю по своему дракону, что мне требуется каждая унция самоконтроля, чтобы не развернуться на каблуках и не выйти за ворота лагеря, не пойду через лес и вверх по горе, пока не найду его.
Я моргаю, понимая, что церемония окончена, а затем выстраиваюсь в очередь с другими женщинами, чтобы обнять Алексис, в то время как браксианцы хлопают Дексара по спине. Ракиз ухмыляется, как дурак, рассматривая брачные браслеты Дексара, явно радуясь за своего друга.
Алексис обнимает меня.
— Поздравляю, — говорю я ей, заставляя себя улыбнуться. — Что теперь будет происходить?
Она улыбается мне в ответ, явно в восторге.
— Теперь мы едим, пьём и танцуем.
Вокруг поляны расставили столы, и еда появляется словно из воздуха. Эта церемония была организована в последнюю минуту, но вы никогда не догадались бы по букетам полевых цветов в высоких деревянных вазах и тарелкам с едой, ожидающими, когда мы их съедим.
Я сажусь и не могу сдержать смех, когда кто-то начинает играть на инструменте, похожем на скрипку, а Бет тащит своего огромного воина на маленькую площадку, используемую в качестве танцпола. Он выглядит крайне смущенным, но смотрит на неё так, словно она вознесла луну и звезды, когда она обнимает его за шею и улыбается ему.
Одна за другой все расходятся к своим парам. Элли сидит на коленях у Терекса, а он шепчет ей на ухо. Невада явно дразнит Ракиза, потому что она толкает его локтем в живот и что-то говорит ему с лукавой улыбкой. Он смотрит на неё сверху вниз, зарывается рукой в её волосы и сминает её губы в поцелуе, от которого я снова обмахиваюсь.
Алексис и Дексар все ещё разговаривают с гостями, желающими им счастье, хотя Дексар так крепко обнимает её, что кажется, будто они единый организм. Она улыбается ему, и взгляд, который он бросает на неё, такой нежный, что мне приходится отвести взгляд.
Даже Зои танцует со своим воином с каменным лицом, хотя он настаивает на медленных, нежных покачивающихся движениях, когда она сердито смотрит на него.
А Айви? Сейчас Айви прижата к дереву на самом краю поляны, и я не вижу ничего, кроме её рук на талии Врекса, когда он наклоняется и целует её в шею.
— Здесь не осталось ничего, кроме любви, — бормочет Вивиан, сидя рядом со мной.
— Как ты с этим справляешься?
Она поднимает бровь.
— Как я справляюсь с чем? С одиночеством?
Я чувствую, как горят мои щеки.
Это не то, что я имела в виду.
Она смеётся.
— Ну, во-первых, я сейчас не тоскую по парню, с которым жила несколько недель, так что это помогает.