Меня хоть и сбили, но я не беспомощен. Мои крылья горят, холод распространяется по ним к спине. Меня словно отравили. Что бы ни заставляло их оружие излучать этот свет, это полная противоположность моему пламени.
Фиолетовые двуногие вскоре прекращают наступление, предпочитая вместо этого ждать, вне досягаемости моего пламени.
— Драгикс!
Я поворачиваю голову, рыча при виде Чарли, бегущей ко мне.
«Что ты делаешь? Возвращайся за холм». Она игнорирует это, с мечом в руке, и я дрожу при виде того, как она бежит прямо навстречу опасности.
Затем фиолетовые двуногие умирают, пытаясь убежать, когда на них нападают со всех сторон. Несколько из них отступают, приближаясь к моему радиусу действия, и я выплевываю в них языки пламени, с удовлетворением наблюдая, как они подбегают к другим лиловым двуногим, которые всё ещё пытаются убежать от Арикса и его воинов.
Внезапно становится тихо.
Оставшиеся фиолетовые двуногие либо сбежали, либо были зарублены, на поле битвы, повсюду, валяется их оружие.
Мои глаза закрываются, потому что мои лапы больше не могут удерживать мой вес.
Бой окончен.
Чарли
Я безмолвно кричу, падая на колени рядом с Драгиксом. Его ярко-золотые глаза закрыты, но он, кажется, просыпается от моего воя, слегка приоткрывая их, хотя они стеклянные и расфокусированные.
— Изменись, — требую я, и он снова закрывает глаза. — Будь ты проклят, Драгикс, перекинься в человека, чтобы мы смогли тебе помочь!
Он испускает долгий, хриплый вздох, но подчиняется.
Это занимает много времени.
Золотые искры поднимаются вокруг нас, и я рыдаю, когда его тело, кажется, уменьшается на глазах дюйм за дюймом. Его морда становится меньше, зубы исчезают, и мне приходится ненадолго закрыть глаза от этого ужасного зрелища. Тот факт, что его оборот длится так долго, не является хорошим знаком.
Издалека я понимаю, что мы окружены. Арикс стоит перед нами, глядя на Драгикса сверху вниз, с мечом в руке, как будто он собирается отрубить ему голову, пока тот уязвим. Я скалю на него зубы, и тень улыбки пробегает по его лицу, когда он встречается со мной взглядом.
— Почему он не лечится? — спрашиваю я высоким и хриплым голосом. — Драгикс, почему ты не лечишься?
Мони неожиданно оказывается рядом со мной с скорбным выражением лица.
— Не смотри на него так, — рявкаю я. — Он будет в порядке. Драгикс, открой глаза.
Он их открывает. Выражение его лица нежное, когда он пытается поднять руку к моему лицу. Его рука падает, и я ловлю его руку своей, поднося её к своей щеке.
— Почему ты не лечишься? — мои слезы капают по его руке, а его глаза полны печали.
— Я… больше не бессмертен, моя маленькая двуногая.
Я застыла.
— Что?
— Я провёл слишком много времени в своей бескрылой форме. Это путь моего народа.
— Нет. Зачем тебе это? Зачем возвращаться сюда, если ты можешь умереть?
— Это того стоило, — говорит он мне слабым голосом. — Увидеть тебя, услышать твой голос.
Я наклоняюсь, покрывая поцелуями его лицо, пока мои слезы катятся по его коже.
— Пожалуйста, Драгикс. Пожалуйста, не оставляй меня.
Это всё моя вина. Я знала, что он не поел достаточно. Знала, что он слаб. И я сказала ему убить дохоллов.
Его взгляд неподвижен на моем лице.
— Я люблю тебя, Чарли. Ты разбудила меня, когда я спал. Ты вернула меня к жизни. Я пытался вернуться к тому, что было раньше. Жить только в моей крылатой форме. Но всё, о чем я мог думать, это ты. Твои глаза, твоя улыбка, то, как ты спорила со мной на каждом шагу, а потом заставляла меня желать того, чего я никогда раньше не хотел.
Я всхлипнула.
— Так останься. Останься со мной. У нас может быть будущее вместе, Драгикс. Я останусь с тобой здесь, на Агроне. Мы вернёмся на нашу гору и закроемся от мира.
Его улыбка мягкая, снисходительная и грустная, а глаза закрываются.
Я вою, плача рядом с ним. Это не может быть конец. Он не может сказать мне всё это, а потом оставить меня здесь одну. Без него…
— Боже мой, — говорит Вивиан, и я поднимаю глаза, на моём лице горят слезы. Её держал на руках Джозет. Её бледно-голубое платье покрыто таким количеством крови, что она кажется коричневым, и Арикс делает шаг вперед, его губы сжимаются при виде её.
— Что случилось? — рявкает он.
— Я… умирала. Драгикс исцелил меня. Опусти меня, — говорит Вивиан, и Джозет подчиняется, ставя её на землю рядом со мной. — Мне очень жаль, Чарли.
— Он не умер, — огрызаюсь я. — Не говори так.
Элли и Зои внезапно оказываются здесь, а рядом с ними стоит Айви, а за ней большая группа человеческих женщин, тихо переговаривающихся между собой. Я даже не могу заставить себя заинтересоваться. Побеспокоиться о них.