Чем дальше на юг от Луары уходили они, тем в большей безопасности чувствовала себя Алиенора. Но едва они приблизились к Пор-де-Пи, прискакал еще один разведчик.
– Не езжайте туда, мадам! – воскликнул он. – Там вас поджидает засада.
– Черт побери! – вырвалось у Алиеноры. Архиепископ поморщился. – Еще один искатель состояний! Кто на сей раз?
– Боюсь, это молодой Жоффруа Анжуйский, мадам, брат герцога Генриха.
– Этот молодой идиот? Да у него еще молоко на губах не обсохло. Ну что ж, мой ангел-спаситель – а ты и в самом деле мой спаситель, – мы разочаруем его: он не дождется добычи. Господа! – Алиенора повернулась к двум графам, которые с мрачными лицами ждали, сидя на своих скакунах. – Что вы предлагаете?
– Мы должны уйти на юг, мадам. Туда, где сможем перебраться вброд через Вьенну, а потом совершить бросок на Пуатье.
– Разумно, – согласилась Алиенора, другие тоже поддержали этот план, тогда как усталый архиепископ испросил разрешения герцогини самостоятельно отправиться в Бордо.
Наскоро и горячо попрощавшись со стариком, Алиенора развернула и пришпорила коня. Она улыбалась про себя, представляя ярость юного Жоффруа, когда тот обнаружит, что его провели. А как взбесится Генрих, узнав, что собственный братишка пытался хитростью занять его место!
Глава 6
Пуатье, 1152 год
Когда плоские луга в долине Луары уступили место громадной равнине Пуату с ее буйной зеленью, разбросанными там и здесь замками, мощными храмами в романском стиле и каменными домами с красными черепичными крышами, сердце Алиеноры восторженно забилось. Эти красные крыши особенно тронули ее. Таких крыш не увидишь на мрачном севере. Скоро она будет дома!
Алиенора распустила волосы в знак своего нового положения незамужней женщины, наслаждаясь тем, как они полощутся у нее за спиной на теплом ветерке, долетавшим с Атлантики. Она скакала с прямой спиной, жадными глазами вглядываясь в дорогу впереди – дорогу, которая вела в ее город Пуатье. Он был уже где-то неподалеку. При подъезде к дому Алиенора облачилась в свой алый блио[12] с плотно подогнанным корсетом и широкой юбкой с золотой оторочкой, а поверх надела великолепную синюю мантию. И вот он появился впереди – ее прекрасный город, величественно расположившийся на мысе над рекой Клен. Сюда в древности пришли римляне. Здесь Карл Мартель[13] много веков назад победил сарацин. Здесь в великолепной церкви в стенах города упокоились благословенные мощи святой Радегонды, царственной святой покровительницы города Пуатье. И там был ее народ – они выливались через ворота, бежали навстречу ей, их возвращающейся герцогине.
Как они радовались, когда Алиенора скакала по запруженным улицам в окружении своего эскорта и со штандартом впереди! Они благословляли Алиенору за ее красоту, потому что она была одной из них и вытолкала под зад ненавистных французов. Герцогиню принесли в огромный собор Святого Петра, чтобы она возблагодарила Господа за возвращение домой, и тут Алиенора поклялась себе, что отныне посвятит жизнь своему народу и больше никогда не поставит править над ними презренного чужака.
После воскресной пасхальной мессы Алиенора во главе большой процессии направилась в герцогские покои в башне Мобержон дворца Пуатье и заняла свое место на высоком троне предков в палате Совета. Стены из песчаника украшали цветастые знамена, расписанные сценами давних сражений. Основные вассалы Аквитании, которые по зову Алиеноры собрались на празднование, расселись перед ней за длинным столом.
Вассалы в нетерпении разглядывали ее – свою только что вернувшуюся герцогиню, желая поскорей узнать, какой будет их новая правительница и, что важнее, кого она выберет своим мужем. Никто из них даже не рассматривал возможность ее единоличного правления: Алиенора – женщина, а женщины – существа слабые, не приспособленные для того, чтобы командовать мужчинами. Но все вассалы были преданы Алиеноре, дочери своего отца, и не собирались изменять ей, если, конечно, она не возьмет себе мужа, который уничтожит их автономию и станет вмешиваться в дела герцогства. Они только что избавились от ненавистных французов и не хотели больше терпеть чужаков. Но герцогиня, конечно, должна выйти замуж и родить наследника, и у нее должен быть сильный защитник – против этого никто не возражал. Всем уже было известно о ее намерении выйти за Генриха Анжуйского, и вассалы сходились на том, что, несмотря на свою репутацию, молодой герцог Нормандский, который после смерти отца стал еще и графом Анжу и Мена, не представляет для них особой угрозы. Он, скорее всего, посвятит себя своему северному королевству – Англии, которая в один прекрасный день, судя по всему, тоже будет принадлежать ему. Кроме того, Генрих Анжуйский еще слишком молод, и все полагали, что смогут подчинить его своей воле.
12
13